Я упрашивал ее, умолял, но она была непреклонна и всегда начинала мне говорить о том, как это может быть больно и неприятно. Постепенно эта тема стала моей навязчивой идеей, причем я желал только одну дырочку – попочку своей сестры, и никакую больше. Все остальные отошли на второй план, я приставал к ней каждый раз, когда мы оказывались вместе и, в конце концов, она не выдержала моей долгой осады и сдалась на милость страждущего, правда поставив одно условие: я возьму ее в зад только после того, как меня попробует другой мужчина, один из ее парней, художник, который давно сохнет по мне.