Когда я возвращался домой после окончания первого курса обучения, то свою маму я не видел почти год. За это время я успел сильно соскучиться по ней, тем более что из родственников у меня только она. Ни братьев, ни сестер… Отец ушел из семьи, когда я был еще совсем маленьким по причине, о которой мама мне до сих пор не рассказывает. Так или иначе, до своего совершеннолетия и окончания школы я жил вдвоем с мамой и горя мы, в общем-то, не знали.
С мамой мы были очень близки. Это и не удивительно, когда ты большую часть времени проводишь с ней наедине. Мы любили одни фильмы, слушали одну музыку. Она была на одной волне с молодежью, стильно одевалась, красилась, следила за своей фигурой. К 36 годам ей можно было дать максимум 25-30. Меня она родила в 16.
Первое, что я почувствовал, сойдя с поезда – это ее крепкие объятия. Я даже немного смутился, когда ее объемная грудь так плотно прижалась к моей. Она была очень счастлива меня видеть.
— Наконец-то ты приехал, Вов! Знал бы ты, как мне тебя не хватало…
— Мне тебя тоже, мам, - сказал я, обняв ее в ответ.
Обнимались мы около пяти минут, не двигаясь с место, пока наконец-то оба не решили, что лучше будет продолжить все дома, оставшись наедине. Дорога до дома была не близкой, поэтому мы успели довольно основательно поболтать в такси, пока ехали туда. Мама ничуть не изменилась, оставаясь такой же милой и общительной со мной.
— Ну и как там учеба, Вов? Не слишком плохо в другом городе? Не хочешь домой перевестись?
— Ничего вроде, пойдет. Перевестись? Не знаю, я об этом как-то не думал.
— Я была бы рада, если бы ты был рядышком, - улыбнувшись, сказала она.
Я все же заметил кое-какую перемену в поведении мамы. Она была какой-то слишком общительной и активной, нежели раньше, вела себя немного странновато и возбужденно, много улыбалась и хихикала, да и смотреть на меня стала почаще и по-другому. Я чувствовал, будто я для нее больше друг, чем сын, и это меня радовало. Я всегда хотел быть для нее чем-то большим, чем ребенком, тем более что мужчины и защитника у нее не было. Мне хотелось заботиться о ней так, как она раньше заботилась обо мне.
Остальную часть мы ехали почти не переговариваясь. Время от времени я смотрел на маму, подмечая, что она почти нисколько не изменилась за прошедший год. Все такая же молодая и веселая. Вся ее наружность излучала свежесть и привлекательность.
— Ты отлично выглядишь, мам, - сказал я ей, когда мы вышли из такси.
— Да? Ну спасибо, - слегка смутившись ответила она.
Поднявшись в квартиру, мы оставили привезенные мною вещи не распакованными, так как я был довольно уставшим с дороги, и сразу проследовали в просторную комнату, в которой можно было отдохнуть. Я лег на свою старую кровать, а мама села с краю, почти касаясь моего тела. Я невзначай взглянул на ее грудь и только сейчас понял, что она все это время была без лифчика. Сквозь неплотную ткань летнего платья можно было разглядеть вполне себе упругую грудь с заметными сосочками, которые отчетливо выпирали вперед. Выглядело это очень сексуально, и я на мгновение засмотрелся, пока не задумался о том, что я вообще творю. «Это ведь так ужасно, смотреть на грудь своей матери».
Мама моего взгляда слава богу не заметила, или по крайней мере сделала вид, что не заметила. Она какое-то время спрашивала меня о моей жизни в новом городе, после чего плавно перешла на высказывание собственных проблем и переживаний, а также стала рассказывать некоторые истории из своей жизни, пока меня не было. Как оказалось, большую часть своего времени Мама работала на новой работе, на все остальное, в том числе и на саму себя, времени у нее почти не оставалось. Пока она рассказывала мне все это, мне стало очень жалко, что мне пришлось оставить ее одну. Поднявшись, я обнял ее, стараясь успокоить. Мама прижалась ко мне:
— Ну, теперь ты со мной, хотя бы на эти три месяца, - стараясь улыбнуться, сказала она, посмотрев на меня. — С тобой мне будет не так плохо, как было прежде.
Ее лицо было так близко, что я невольно перевел свой взгляд с ее глаз на ее губы. Ох, лучше бы я этого не делал. В тот же самый момент я почувствовал сильное желание поцеловать ее. «Черт возьми, ты совсем сдурел, что ли? Она ведь твоя мама, чувак?» Однако вопреки своему внутреннему голосу, который твердил, что это неправильно, я чувствовал, что обязан поцеловать ее. Подняв глаза, я встретился глазами с мамой, которая смотрела на меня. Ее глаза выражали некоторый страх, неуверенность, но в то же время в них был какой-то огонек, какая-то страсть.
— Вов, ты?..
Я не дал ей договорить то, что она хотела сказать. Наклонившись вперед, я поцеловал ее в губы, одновременно с этим прижимая к себе ее тело. В первое мгновение, когда я почувствовал ее губы, понял, что они неподвижны и она не отвечает мне взаимным поцелуем, я испугался. Точнее растерялся, так как подумал, что вот сейчас она меня оттолкнет и начнет кричать, говоря мне, как неправильно я поступаю. Однако ничего такого не последовало. Вместо этого она… она обвила свои руки вокруг моей головы и, все-таки, ответила мне взаимным поцелуем. Наш поцелуй получился долгим и горячим, мы остановились только тогда, когда нам стало не хватать воздуха.
— Мы не должны, Вов, все это неправильно. Не надо, милый… - прошептала она, тем не менее снова позволяя мне целовать ее.
Мне было немного неудобно, поэтому я решил немного сменить позицию, повалив маму на кровать. Она выразила свой протест легким стоном, на который я почти не обратил внимания. Я лег сначала сбоку, а затем на нее, что было наиболее удобным, В какой-то момент я стал неспеша ласкать ее тело, которое довольно положительно реагировало на мои ласки.
— Вов, не надо, я ведь твоя мама, - тихонько простонала она. — Так не дол…
Я переместил свои поцелуи чуть ниже, начав целовать ее шею, что сразу же принесло свои результаты – все тело мамы покрылось мурашками и стало чуть-чуть дрожать от наслаждения. Внутри я чувствовал какую-то гордость что приношу ей удовольствие. С каждой секундой она становилась все более и более податливой. У меня же уже давно стучало в висках и все плыло перед глазами. Член стоял столбом, ему хотелось зайти как можно дальше, однако головой я еще не совсем был готов переступить через последнюю грань. В какой-то момент я стал медленно задирать ее платье, чтобы получить доступ к голенькой коже, которая, как я уже понял, была невероятно чувствительной к ласкам. Когда мне это удалось, я опустился еще ниже, начав целовать ее животик. Я успел посмотреть на ее беленькие трусики, которые смотрелись на ней чертовски сексуально. Мама поплотнее сжала ножки, видимо все еще стесняясь меня, однако на этот раз ничего уже не сказала, позволив мне продолжить свои ласки.
Животик оказался во много раз чувствительнее шеи. Мама начала громко постанывать, время от времени запуская свои пальцы в мои волосы. У меня совсем сорвало крышу, и я решил пойти на крайность. Целуя ее все ниже и ниже, я ухватился за резиночку ее трусиков, став стягивать их.
— Вова, что ты делаешь? Пре… прекрати… Ты ведь не хочешь сказать, что ты собира… Аааааааааааааах, Вова!
Я впился губами в ее киску, которая была слегка мокренькой и явно возбужденной, начав активно ее вылизывать. Мама кончила спустя всего минуту после того, как я стал делать ей куни, причем оргазм был довольно сильным. Ее ноги крепко сжимались, буквально сдавливая мою голову, что не давало мне возможности отстраниться от ее писечки. Хотя, я и сам не хотел этого делать. Ее киска была приятной на вкус, хотя судить об этом я мог довольно субъективно, так как это был мой первый опыт в удовлетворении девушек подобным способом.
Я продолжал лизать ей до тех пор, пока она не испытала второй оргазм, который лишил ее чувств. Тогда я прекратил свои ласки и просто лег рядом, обняв ее ослабевшее тело. Время от времени она подергивалась, продолжая бормотать мое имя. Когда сознание полностью вернулось к ней, она прижалась ко мне поближе, позволив все также обнимать ее. При этом она даже не стала надевать нижнее белье, которое лежало на полу.
— Это было неправильно, Вов, надеюсь ты это понимаешь…
— Да, я понимаю…
— Но мне очень понравилось, - поцеловав меня в грудь, призналась она. — Я бы хотела… хотела делать такое почаще.
Мое сердце забилось с невероятной скоростью, а внутри стало очень тепло и приятно. В тот момент я полюбил свою маму еще сильнее и совсем другою любовью, чем прежде.
