Бабка моя Раиса Федоровна всю жизнь проработала на государственной службе, а потому пенсия у нее будет значительно больше, чем заработок среднестатистического трудяги средних лет. Разговор я завел о пенсии неспроста, ведь это ее средство к существованию и мой хлеб насущный, позволяющий таскаться по кабакам, угощать молоденьких тёлочек выпивкой и вкусностями, но так было не всегда и не все сразу. По детству бабуля всегда засовывала мне в кармашек то зелененькую бумажку с единицей и тремя ноликами, когда подрос глаз уже начала радовать купюра номиналом пять тысяч приятного светло-красного оттенка. И как-то так получилось, что большую часть времени после кончины деда я всегда проводил у моей горячо любимой Раисы Федоровны.
Сама она у меня низкорослая, с седыми волосами, которые выкрасила по настоянию матери в каштановый цвет, плотная такая, упитанная бабка с тяжелой рукой, которой могла отвесить такую затрещину, что аж зубами клацаешь. Когда она ходит по дому, половицы под ней скрипят и вероятнее всего сильно прогибаются, а каждый ее шаг напоминает передвижение тумб, гулкие мелкие шажки слышны едва она входит на порог.
- Ванюшка, ну к метнулся сюда, обнял любимую бабушку! - сказала она, войдя после некоторого отсутствия дома.
- Уже бегу бабуль, секунду - я поставил на паузу игру в ноутбуке и юркнул к ней в комнату.
Тут не нужно быть предсказателем, чтобы догадаться - бабуле дали пенсию и мой достаток должен был пополниться, как это всегда бывало. Я с поддельной любовью подбежал к старушке, обнял ее за плечи и склонил голову к макушке, мой живот уперся в ее мягкое вымя, которое тестом висело около живота. Через ее тонкую кофтейку я чувствовал, какое оно горячее и сочное, переливающееся и бултыхающееся, словно волны в морском прибое, складки кожи на шее отдавали душком - это пот проступил, пока мой ненаглядный филантроп стоял в очереди на сберегательной кассе. Я много раз предлагал бабке, мол, давай переведу тебе пенсию на карточку, в любой момент сможешь снимать, никто не украдет ее у тебя, потому как пин-код сохранишь у себя в головушке. Но упертая Раиса Федоровна не доверяет современным системам коммуникации, потому предпочитает толкаться с такими же упертыми единомышленницами в узком пространстве, а потом бежать домой со скоростью пули, чтобы никто голову не оторвал за внушительное государственное пенсионное содержание.
Я услышал привычный, знакомый шелест бумаги, спортивные домашние штаны имеют у меня глубокие карманы, поэтому пролезть в них рукой бабушке было легко и удобно. Внезапно я замер, по позвоночнику пробежал миллион иголок, на лбу выступили громадные капли пота и как-то похолодело от этого внутри. Я не мог поверить, что самка полезла именно в тот карман, в сторону которого был заправлен мой детородный орган, мало того, что она туда полезла, чтобы оставить деньги, так еще так нескромно схватила за сосиску, что эмоции затуманили рассудок, к горлу подкатил комок, а за ним появился рвотный позыв, сфинктер в конце концов сократился и к анусу подкатила волна утреннего счастья, которое я не успел оставить в туалете.
- А что это у нас такое? - спросила бабушка. - Так ты уже мужик настоящий, а не сопляк зеленый, оказывается, вон гляди, какой агрегат отрастил.
- Да, нормальный такой агрегат - сказал я из вежливости, чтобы не обижать съехавшую с катушек в это прекрасное осеннее утро Раису Федоровну.
Любой неверный комментарий она могла расценить как хамство или упрек, а старушки всегда расстраиваются, когда их внуки ведут себя недостойно, могут даже расплакаться, но мне на это как-то было пох*й, главное ведь счастье в жизни - это деньги! Я погладил ее волосы, поцеловал в сморщенный лоб и попытался отойти назад, но стержень был крепко зажат между толстыми пальчиками, глаза остро и как-то гневно смотрели мне в самую душу, а весомые размеры доек надвигались словно цунами на меня. Мы двигались в гостиную - я пятился, она наступала - противостояние продолжалось, пока ноги не ударились о софу, на которой я спал каждую ночь и даже не помышлял, что бабке захочется трахаться в столь позднем возрасте. Я где-то слышал, что старушки после климакса снова продолжают вести половую жизнь, а так как мой дед Гриша уже давно сгнил в земле, а его душа покоилась в раю, не паханное много лет поле кому-то пришлось бы рано или поздно бороздить. Его просторы и смелый ландшафтный дизайн могли удивить любого, но об этом позже, сейчас вся соль в состоявшемся между нами разговоре:
- Хочешь прибавки к жалованью, солдатик? - спросила она, подразнив мой взгляд еще одной бумажкой.
- Ба, ты чё, какой я солдат? Я же твой внук, помнишь? - отнекивался я и чувствовал, как начал напрягаться в ее руке мой молодой, полный силы орган.
- Да помню, кто ты, ирод окаянный, сколько вместе живем, а порадовать старушку так и не осмелился - начала причитать в маразме моя бабушка душка сладкая пампушка.
- Как же я тебя не радовал? Убираюсь дома, это сегодня постель не застелил, так сейчас все исправлю, посуду за собой мою всегда, в магазин хожу...
Но мои перечисления не спасли от последовавшей участи: пятки уперлись в низ небольшого, но очень мягкого дивана, толчок мощной руки старушенции был таким мощным, что меня вмазало в спинку и оттолкнуло в ее объятия. Казалось, что седовласая в некоторых местах шатенка была горячее, чем подросток женского пола, который в отсутствии родителей залился спиртным, стал испускать жар и флюиды любви, выплескивать в воздух афродизиаки, от которых сносило башню даже ей самой. Попытка снять с себя вспотевшую шалунью преклонного возраста оказалась безуспешной, кроме того она крепко схватила мои руки своей колотушкой, завела из за голову и начала шарить под резинкой спортивных штанов в поисках утраченного фаллического символа. О как замудрил! Но мои эмоции, испытанные в тот день - ничто, по сравнению с буквами, которые я быстро набираю сейчас на экране. Наконец, горячая ладошка обхватила мой тощий и длинный мускул бабьей страсти, вытянула его, как паршивого кота из мешка и стала разглядывать, словно никогда не видела такого длинного и закругленного на конце с обрезанной крайней плотью короля пижамных вечеринок.
- Сейчас я тебе покажу, как приятно с бабушкой время коротать вечерами, не за той бандурой, в которой развратные картинки шалав (она имела в виду социальные сети, переполненные фотографиями моделей в нижнем белье, порноактрис в неприличных позах и лесбиянок, обнимающихся где им вздумается).
- Бабуль, но ведь это инцест, так нельзя!!! - привел я в качестве протеста последний довод, на что получил искрометный юмористический ответ в лучших традициях Петросяна.
- Не бойся, милок, не залечу я от тебя!
В этот момент Раиса Федоровна сплюнула на диван вставную челюсть, ее рот был беззубым, старые морщинистые губы натянулись в улыбке, этот задор на лице позволил избавиться еще от нескольких глубоких морщин на щеках, лоб и уголки глаз по-прежнему говорили о том, что меня ждет порка со старушкой-веселушкой. Возить черенком по деснам было так же приятно, как по сочным губам Ирочки, которую я нередко покупал на часок другой, причем моя пожилая родственница творила чудеса красивее молодой потаскухи и в этом ей респект с уважухой. Более приятного беззубого минета (так я его назвал после того раза) я не получал: член словно был сосиской в тесте, которую нежно охватывала горячая влажная плоть, разница заключается лишь в том, что мою сардельку полировал острый и шустрый язычок Раисы Федоровны. Такой интенсивной шлифовки, загонов палки-выручалки за далеко оттягивающуюся щеку, проглатывания и прикуса деснами кочан не получал никогда, бабушка отжигала и мне начало это преступление против возраста нравится.
- Гляжу поумнел в одночасье, а то все выкобенивался, теперь держись крепче! - сказала бабка и глубоко заглотнула поршень дамского удовольствия.
Ее десна сжали ствол уже у самых яиц, теплая рука обхватила нежно мошонку и принялась делать массаж. Готовиться прыснуть или терпеть до победы? Откуда мне было знать ответы на этот вопрос, поэтому я поддался интуиции и крепко сжал бабушки затылок, сначала мелкая, скудная струя брызнула в горло, он слегка подала шлямбур назад, от касания языка плоть вскипела, сжалась, как спортсмены на соревнованиях по бодибилдингу, а потом я выдал такой горячий гейзер ей в рот, что часть спермы вылилась за пределы жадно хватающего жидкость рта старушенции. Так смешно было наблюдать за беззубой ротовой полостью, причмокивающей от сладкого человеческого йогурта, самка была огонь и правильно понимал, что впереди будет нечто, чего ни один подросток не имел в моем возрасте.
- Понравилась, милок, мне твоя карамелька, жиденький ее наполнитель и шарики внизу взлохмаченные - засыпала дама меня комплиментами.
- Ба, ну ты жжешь!!! Часом не проституткой во время войны подрабатывала? - шутил я, стирая вспотевшей ладошкой головку полового члена.
- Чего только не было за всю жизнь - загадочно ответила хитро улыбнувшаяся старая перечница. - Продолжим?
Риторический вопрос не вызвал затруднений, ведь я уже был полон решимости, полыхающий страстью и нетерпением конец снова начал напрягаться, кровь, молодая и горячая, заполнила клетки пещеристого тела, мой эякулят был готов процентов на семьдесят. Но кода Раиса Федоровна, вся пышущая жаром и бабьим нескрываемым азартом, оголила свое пышное тело, мой крупный восемнадцатисантиметровый жезл с пульсирующим алмазом похоти на конце дал стопроцентную готовность. Я с жадностью целовал старую, обрюзгшую кожу, проникал устами между складок, вылизывал языком место под буферами, пупок. О да, это местечко мне больше всего понравилось, ведь из-за жировых отложений он казался глубоким и темным, словно это была дополнительная дырка, в которую можно трахнуть старую, но не такую уж и беззащитную и далеко не хрупкую женщину. Кстати, эту попытку я предпринял в самом начале прелюдии.
- Ты не туда пихаешь, глупышка! - сказала мне бабка и попыталась вставить кукурузу в нужное ей русло.
- Хотел попробовать, невинная глупость, Раиса Федоровна - сказал я и воспротивился проникновению во влагалище.
Целовать самку не хотелось, пусть без зубов и были прекрасны оральные ласки, но поцелуи - это уже иной уровень отношений, поэтому я воздержался. Пока я лобзал расползшиеся бледно-розовые соски размером с ладонь, сильные руки пенсионерки давили мне на темечко, предлагая отведать самого изысканного блюда в этом экзотическом меню. Похотливая старушенция норовила получить кунилингус, от меня, ее родного внука, чувствовавшего себя проституткой, такой дешевой и легкодоступной, что хотелось отказать семидесятипятилетней нимфетке. Но мужская гордость не смогла побороть мою алчность, отказаться от инвестиций в свою развратную молодую жизнь я не мог! В тот день впервые жизни молодой человек (то есть я) увидел седые волосы на лобке, таком провисшем, сложенном в несколько складок, потном и специфически пахнущем, еще больше впечатлил анус бабки, который она, видимо не подбривала со времен второй мировой войны, как раз перед ее началом она родилась и потому я могу смело об этом упоминать в своих мемуарах извращенца.
Чтобы облизать это чудо, мне нужно было для начала проглотить комок в горле, потом перебороть отвращение и собрать руками мягкие ткани, чтобы получить доступ к половым губам. Кроме того, я чувствовал себя Шерлоком Холмсом, который в белом лесу рыщет носом, нюхает и ищет сокровище Раисы Федоровны - ее сахарный клитор. Чувствительность горошины сладострастия или изюминки разврата отыскалась быстро, несколькими касаниями рук я ее расположил перед своим ртом и начал быстро скользить самым краем языка. Таких стонов, больше напоминающих храп бабули, я боялся больше всего на свете, ведь если старуху угробит оргазм, то плакали мои деньги, а потом попробуй еще докажи экспертам судебной медицины, что это не ты пытался отодрать бабушку, перенасытившись гормонами, а ее климакс начал домогаться и шантажировать невинного подростка, соблазнять его и принуждать к безрассудному бесстыдству.
- Ты давай не затягивай, милочек, бабушка уже сильно хочет, - шутливо намекнула Раиса Федоровна на более активные действия. - Ты писюном работать старайся, а не пальцами, я же опытная женщина, разницу сразу примечу.
- Бабуль, не подгоняй, это прелюдия называется, сейчас к делу приступлю - сказал я маразматичке и шлепнул ладошкой по попке в наказание.
Следующее безобразие, которое я начал творить, нужно снимать в порнографических фильмах, словами трудно передать все то, что я чувствовал и видел своими разутыми глазами. Огромные титяндры с силой стучали по кровати, мои тощие бедра проделывали это с толстым задом старой развратницы-пенсионерки, член со свистом входил в ее полусухое дупло, в котором могла поселиться белка. Руки судорожно хватались за складки живота бабушки Раи, но она потела как свинья, с нее лил пот ручьями, а потому я нередко соскальзывал назад и вытягивал свой шомпол для прочистки многоразового дула.
- Всему вас молодежь учить надо, даже такой простой вещи сделать качественно не умеете. Чему вас только в школе учат? - разгневалась ненасытная нимфоманка и уложила меня на спину, взгромоздившись своим центнером плотских утех сверху.
- Так этому никто не учит, самоучка я! - прикольнулся я над бабкой и сразу же заткнул рот, чтобы она не начала обижаться, причисляя мне штрафные баллы за плохое поведение в ответственный для нее момент.
Тут короткие, но толстые бедра женщины почти карликового рос та начали подпрыгивать на софе, ее задница устроила симуляцию подмахиваний, напоминающих попытку Титаника переплыть Атлантический океан. Казалось, что тело старушенции с такой силой разгонялось перед насаживанием на мой двадцать первый палец, что в ушах раздавался свист, а при подъеме все бабское естество чавкало и причмокивало, не желая соскальзывать с члена. Глухие удары ягодиц о мои тощие бедра напоминали пытки инквизиции, но я мужественно переносил всю тяжесть ее тушки, сжимать шикарные бедра казалось чем-то божественным и неотвратимо я руку тянул к ее анальному входу, но объемы выпуклости не позволяли даже кончиком среднего пальца его достать. Оставалось мять мясистые, сочные висяки и гладить выпирающие складки на животе, пока не начала подступать эякуляция. Внезапно я нашел в себе источник силы, который до этого тихо спал в глубине организма, руки повалили на бок старуху, а член я вонзил...в пупок. Тупик хоть и был не таким щедрым на ощущения, но прикосновения и поглаживания ствола дало результат: эссенция стрельнула красиво, наполняя наполовину красивую впадину, большая часть семенной жидкости стекла в жировую складку, но остатки красовались на виду.
После этого чудодейственного полового акта я повторил третий подвиг и даже попытался отдрючить Раису Федоровну в шоколадный глаз своей извилистой восемнадцатисантиметровой змеей, но дама не пожелала такого исхода, мол, в ее время девушки не позволяли себе таких вольностей. Пришлось спустить самке на спину, после чего сделать расслабляющий эротический массаж, мои силы были на исходе, жутко хотелось спать и есть.
- Внучек, я сейчас оладьи сварганю быстренько, а ты передохни! - она надела на свое голое тело халат и вприпрыжку метнулась в сторону кухни.
- Борща бы еще со сметаной - намекнул я любовнице на дополнительный пищевой моцион, который был мне жизненно необходим.
Я получил двойную сумму и считал, что такая работа мне по нраву, друзьям же было сцыкотно рассказывать, поэтому я сослался на невиданную щедрость бабули. Зависти у всех олухов было не меряно, но никто бы не смог выполнить условия контракта Раисы Федоровны, если бы та внезапно внесла дельное предложение на рассмотрение. Отличная у меня бабка и оладушки жарит не хуже, чем жарится с мужиками, а вы говорите возраст, головная боль, критические дни. Это все отговорки для студенток и жен, гуляющих налево, реальная женщина готова всегда!
