В преддверии большого женского праздника весь наш юбочный коллектив занялся приготовлениями, посетителей практически не было, все понимали, что короткий день и все дела, были лишь залетные тугодумы, которым хоть умри, но сделай доброе дело. Работа полностью остановилась, даже строгая начальница после нескольких рюмок коньяка сняла свой рабочий пиджак, закатала рукава и, схватив в руки нож, стала нарезать для стола угощение. Некоторые девушки с разрешения все той же Виктории Васильевны метнулись за алкоголем, потому что на дарственных бутылках спиртного нашему рою трудовых пчелок далеко было не уехать. Я занималась расстановкой пластиковых тарелок на нашем бесконечно длинном столе, выставленном в П-образной форме в актовом зале. Так как в коллективе я была новенькой, то особенно не встревала в разговор бывалых хищниц государственной службы, не мешала обсуждению трудовых моментов трудоголиков, с карьеристками, погруженными в собственные мысли было вообще не по пути.
Зовут меня Карина, в коллективе оказалась по распределению из своего университета для прохождения преддипломной практики, своего рода пленник, который уйти раньше времени не может, потому что боится отпроситься у строгой начальницы, проявив тем самым неуважение ко всем остальным участницам запоя. И в тот же момент торчать здесь не хочется, потому что окончательно влиться в коллектив еще не успела, так, некоторых лиц только по имени отчеству знала, бумажки бегала подписывать, которые полдня перебирала по предложенной схеме.
- Девочки, я отлучусь в уборную. Дорежьте, пожалуйста, фрукты! – вежливо попросила Виктория Васильевна.
- Я займусь! – самоотверженно бросилась на баррикады полная, тучная, некрасивая девушка по имени Марина.
Я хотела скорее метнуться домой к мужу, начать праздничную подготовку, ведь праздник, выпавший на выходной день, сулил обилие гостей, которые по привычке окажутся голодными и пьяными. У нас с подругами традиция: встречаемся у нас с мужем дома (началось все на съемной квартире), мужики квасят на кухне, дымя сигаретами как паровозы, а мы с девчонками как хозяйки требуем появиться поочередно наши прекрасные половинки с концертным выступлением. Приятно слышать поздравительные стихи, частушки, песни, признания в любви, причем не только тебе одной, а всем вместе. И вот стою, вспоминаю, кто из моих гостей любит чего пожрать, вся в собственных мыслях, заняться нечем, тарелки-то уже распределила, приборы расставила, как вдруг одной из девушек звонок на телефон.
- Алло, да Виктория Васильевна, сейчас кто-нибудь принесет! – ответила как солдат на боевом посту подчиненная. – Девчонки, начальник колготы порвала, просит одолжить, если у кого имеются запасные.
- У меня есть, - быстро среагировала Валя, которая инструктировала меня касательно работы. – Карина, сходи, пожалуйста, в верхнем ящике стола под бумагами лежат, а то руки в рыбе.
- Хорошо, сейчас! – покорно ответила я, называющая себя негласно «принеси-подай».
Побежала в кабинет, откопала в ворохе макулатуры еще не распечатанные колготки черного цвета, зашла в туалет, дверь оказалась открытой, Виктория Васильевна, несмотря на предписания пожарной инспекции, стояла у окна и курила вальяжно сигарету, выдыхая едкий дым в приоткрытую форточку. Уборная для пользования сотрудников небольшая – рукомойник с большим зеркалом для прихорашивания, непосредственно кабинка туалета, откуда всегда благоухают ароматы весны и экзотических фруктов благодаря освежителю воздуха, свободное пространство у окна, где и стояла начальник. Я извинилась, вошла, преподнося аксессуар одежды как дань от порабощенного народа со склоненной головой новому правителю захваченных территорий. Шеф поблагодарила, предложила затянуться сигареткой, отказываться не стала, потому что это гораздо приятнее, чем стоять рядом с едой и делать повседневную готовку пищи, от которой меня, если честно, воротит. Виктория Васильевна скрупулезно изучила упаковку, рассмотрела состав, возможно, у нее аллергия или просто такое предвзятое отношение к каждой мелочи, пока я дымила, распаковала заемные колготки.
- Гляди, как изодрала колготки! – начальница задрала высоко юбку, показывая свою сочную попу и поджарые, мускулистые бедра, полученные благодаря занятиям танцами.
- Обо что ж вы так умудрились? – поддержала я беседу, втягивая пьянящий едкий дым в легкие.
- Сама не знаю, может быть, ногтем проткнула, хотя тогда бы почувствовала.
- Наверняка, еще в кабинете зацепилась.
Я докурила, погасила бычок о бетонную стену, прошла в кабинку, чтобы завернуть окурок в туалетную бумагу, и тут на меня сзади начала давить самовлюбленная, эгоистичная, высокомерная Виктория Васильевна. Она прижала меня к унитазу, сладко засосала в губы своей вишневой помадой, заставила какое-то время наслаждаться ее ароматными духами, после чего тело обмякло и повисло у нее на руках. Сама она невысокая и не такая уж крепкая, чтобы носить на руках равных по весу индивидуумов, хорошо выглядит в свои сорок лет с небольшим хвостиком. Не знаю зачем, возможно, инстинктивно или с испуга ответила ей взаимным поцелуем, запустила язык, как я это умею, в рот и стала им шевелить, оставляя пропитанную никотином слюну на языке начальника. Она резко опустила крышку унитаза, захлопнула за собой дверь, посадила меня на белый камень и стала прижимать лицом к лобку под юбкой. Ощущения невероятные, ничего подобного в жизни не испытывала, чуть не кончила от осознания, что перейду играть за чужую команду! От промежности шефа пахло чистотой, казалось, что духами пропитаны даже ажурные черные трусики, под которыми виднелся небольшой участок черных волос с пробором. Виктория Васильевна судорожно стащила трусики до колен, еще выше задрала юбку для моего удобства, расставила шире ноги, я же лизнула клитор, на ощупь он был не таким мягким, как его чувствовали мои трепещущие губы.
- Я перевернусь, попробуй сзади, будет удобнее, мне так кажется! – впервые в хрустальном звонком голосе шефа чувствовалась нотка неуверенности.
- Нужно двери закрыть, иначе стыда не оберемся.
- Никто не придет, а ты, если что, помалкивай!
Начальница прогнулась к двери, уперлась руками в ручку и стенку, выставила мне взлохмаченную прелесть, которая обжигала внутренним жаром язык и снаружи лицо, стыдливый румянец украсил мои щеки, но иного пути выхода из кабинки, как через куни, не предвиделось. Пришлось страстно лизать скользкую поверхность влагалища, цепляться жестко шершавой поверхностью языка за клитор и часто его стимулировать пальцами. Скажу честно, если бы мне муж в таком положении вылизал щелочку, я бы кончила трижды, не приходя в сознание, потому что от избытка адреналина все чувства нереально обострились. Зато Виктория Васильевна стояла смирно, не охала и не ахала, не взрывалась в оргастическом апогее и не пыталась вырваться из объятий на пике возбуждения, просто ловила кайф, не давая предпосылок к пониманию происходящего. Двумя пальцами постаралась разжечь в ней искру удовлетворения, касалась кончиками ногтей и крайних фаланг к матке, получилось ввести шефа в ступор, после которого она закончила.
- Ты хочешь? – предложила взаимную услугу партнерша по туалетным развлечениям.
- Больше нет, чем да!
- Смотри, я не гордая, когда дело касается таких пикантных вещей!
- Виктория Васильевна, можно я домой пойду, а то что-то нездоровится.
- Выпьешь с нами в честь праздника! – приказал безумный самодур. - От коллектива не отрывайся, иначе пташки заклюют тебя при первой же возможности!
Мудрое наставление приняла стойко, саму же чуть не вывернуло после неожиданного лесбийского приключения, которое совершенно не входило в мои планы. Дернула с коллективом несколько раз, искоса посматривая на раскрасневшуюся во время пьянки Викторию Васильевну, затем отпросилась. Шла домой сама не своя, руки не поднимались, сумка на плече казалась такой тяжелой, будто в нее насыпали щебня, голову еле держала на плечах, плакать хотелось ужасно, поэтому войдя в подъезд разревелась. Выплакалась, утерла нос салфеткой, лицо привела в форму, натянула радостную улыбку, чтобы не огорчать мужа нелепым происшествием.
Утром цветы, куча косметики, мягкая игрушка, кофе в постель, миллион поцелуев, днем прогулка на лошадях, романтические признания, вечером встреча с друзьями и подругами, обилие спиртного. Вроде бы забыла, отошла, в воскресенье плохо было целый день, поэтому о пятничном происшествии ничего не вспоминала, только под вечер начало трусить, но это скорее от похмелья, потому что большие дозы даже элитного напитка мой организм не вывозит. Мужу не жаловалась, в принципе, на что? На то, что я сама вылизала манду начальнице, ублажила ее сполна, а потом оставила удовлетворенной отмечать грядущий праздник? Побоялась, что из дому выгонит за лесбийский поступок вместо прекрасно проведенного праздничного дня!
Понедельник. Утро занимает болтовня о презентах, подвигах наших рыцарей-мужчин, мечущихся у цветочных киосков сутра пораньше, чтобы удивить пышным, роскошным букетом свою половину. Я молчу - сказать нечего, хотя похвастаться есть чем! Входит довольная Виктория Васильевна, цветет и пахнет, все девочки перед ней лебезят, кланяются в ноги, осыпают комплиментами. Я молчу - меня переполняет гнев, молча ненавижу, но глаза стыдливо прячу, чтобы ненароком не встретить ее блядский взгляд.
- Карина, зайди ко мне через пять минут! – кинула лассо мне на шею тяжелым начальническим словом Виктория Васильевна.
- Хорошо! – коротко отрезала я и как мышь окунулась в свои гребаные бумажки.
Я долго ждала в приемной, все никак не могла решиться войти, ноги заплетались, руки дрожали как у алкоголика, начала заикаться от страха, что выскажу накипевшее, вылью ушат помоев душевных и лишусь отметки о прохождении практики. Сделала над собой усилие, вхожу, начальница настойчиво просит запереть дверь, исполняю, спиной отстраняюсь к двери, присаживаться не хочу, вспоминая эпизод с посиделками на туалете.
- Переживаешь? Вижу, что сильно тебе не по нраву произошедшее!
- Я вас ненавижу!
- Тихо, не кричи, ты же не хочешь, чтобы девочки в приемной все услышали, а они ухо держат востро. Извини, сорвалась, не хотела, чтобы подобное случилось.
- Кто так извинения приносит?
- А мне перед тобой упасть на колени? Погоди, ты хочешь, чтобы я повторила тоже самое?
- Хочу заставить вас пережить этот отвратительный эпизод! Прямо сейчас!
Зачем это ляпнула? Наверное, в глубине души хотелось попробовать радость орального секса от женщины, которая принуждала два дня назад вылизывать ее прелести! Во мне проснулись инстинкты мстительницы, латентной лесбиянки и обиженной подчиненной, жаждущей возмездия над порочной начальницей. Виктория Васильевна медленно подошла ко мне, медленно, словно играючи, встала на колени, не отрывая взгляд, силой сорвала колготки вместе с трусиками и как пиявка начала делать куни. Ноги на каблуках стоять отказывались - пришлось упасть на стулья для посетителей, раздвинуть бедра не получалось из-за одежды, поэтому высоко задрала их, ухватив предплечьями под коленками. Обычно муж делал приятно языком, но порабощающей дрожи никогда не чувствовала при погружении в экстаз, чуть не заорала во всю глотку от наслаждения и только нежная рука владычицы кабинетной упала на губы, размазывая помаду по лицу.
- Раз ужвсе так далеко зашло, хочешь меня трахнуть? – тираническим возгласом поинтересовалась начальница.
- Не откажусь!
- Но потом я тебя оттяну со всем накопившимся во мне гневом из-за воздержания!
- Тогда сначала вы, Виктория Васильевна.
Ожидала, что помешанный на плотских забавах шеф достанет из шкафа какую-нибудь бутылку, подходящую для мастурбации, продолговатый с изгибом желтый банан или ровный как стержень зеленый огурец. Из ящика стола на свет появился резиновый мужской фаллос, на рот лесбиянка надела мне кляп, чтобы не выдала нас с потрохами перед девчонками из приемной. Как же она орудовала членом – вставляла его мягко, нежно в меня, затем взяла ускорение, потом нарочно сбросила обороты и при подходе оргазма взорвалась мощными, глубокими толчками, от которых у меня снесло крышу. Кляп очень помог, лучше сказать спас от провала нашей легенды (мы якобы обсуждали трудоустройство после практики). Повторить темпераментный, экспрессивный трах для Виктории Васильевны я не смогла даже близко, мои неумелые телодвижения напоминали барахтанье неумелого пловца в бушующем океане. После взбучки настроение поднялось до небывалых высот, работа спорилась, день летел, но перед супругом теперь стыдно и что невыносимо неприятно, его секс меня так не заводит!!!
