В раннем возрасте у меня начали проявляться физиологические потребности в оргазме. Я девочка акселератка, всегда страдала от издевок сверстников, жестокость товарищей доводила меня до слез, страдания были настолько острыми, что иногда хотелось прыгнуть с моста в речку и не всплывать. Деревенская жизнь не давала объединиться с определенными, симпатизирующими тебе людьми, чтобы противостоять обидчикам, все толпились вместе и когда заводила компании начинал поливать тебя грязью, вслед за ним это повторяли все, включая лучших друзей и импонирующих товарищей. Моя полноценная грудь четвертого размера на подростковом, не полностью сформировавшемся теле выглядела как огромное коровье вымя, за это ребята называли меня прозвищем «Буренка». Парни, естественно, понятия не имели, что скоро эти буфера им покажутся величайшим даром, а девушки будут с завистью поглядывать в сторону двух колышущихся шаров, налитых соком желания. Долгий отрезок времени до совершеннолетия мне приходилось блуждать в деревенских окрестностях в одиночестве, чтобы не слышать обидных, позорных словечек, колющих мимо жировой прослойки, молочных желез в самое сердце.
В тот день светило жаркое летнее солнце, я вырвалась из домашних хлопот, побежала к реке, но потом резко завернула по тропинке в лесную гущу. Легкая юбка, просторная сорочка и плетеные шлепки – это вся моя одежда, никаких тебе лифчиков или трусов, от последних я старательно избавлялась, чтобы они не натирали мне в причинном месте, которое странно зудело несколько последних недель. Дойдя до опушки я ощутила полную свободу от родителей, односельчан, приставучих забияк и мальчишек драчунов. Была только природа, чистое небо над головой, приятная лесная прохлада и непреодолимое желание исследовать собственное тело, ведь оно за время летних школьных каникул претерпело существенных изменений. Треугольник внизу живота начал обрастать рыжими волосами, они завивались в кудри и плавно покрывали впадинку, из которой выходила струя желтой мочи. Мои пышные груди все чаще наливались, соски горели временами, чесались от необъяснимых факторов, в заду чувствовался постоянный свербеж, поэтому очень часто туда проникал пальчик, даривший мне немного успокоения.
Я выбрала незаметное местечко, сбросила одежду в осоку, легла на нее и начала медленно гладить кожу своего тела, постепенно интенсивность вращения ладошек увеличилась, пальцы как бы случайно стали цепляться за торчащие бугорки на сосковых ореолах, нырять в густую поросль промежности. Очень приятны были в те моменты касания к шее и низу живота, я не думала, что может быть что-то более сильной, ощутимое, необыкновенное, пока пальчики не взяли в плен откуда-то пролезшую на свет горошинку. Клитор и раньше попадался мне на глаза, в тот раз он ощутимо заставил встрепенуться юное тело, захотелось бесконечно долго массировать раскрытую красную дырочку, внутри которой ощущалось адское жжение. Пальцы погрузились в мокроту, я хотела найти причину, не дававшую мне спокойно жить, почему-то казалось, что именно из-за жжения растет моя огромная грудь и доставляет массу хлопот, лишает возможности общения. Вращение привело меня к странным ощущениям: глаза захлопнулись, губы задрожали, тело парализовало множественными судорогами, то накатывавшими на тело, то отпускавшими его из плена, пися в итоге оказалась очень мокрой. Когда первый оргазм миновал, я вытянула пальцы из дырочки, поднесла их к лицу, всматриваясь в прозрачную влагу, блестевшую на солнце, появилось желание попробовать божественный сок удовлетворения на вкус. Почему я хотела это сделать? Все просто: это ведь частичка меня! К примеру, многие односельчане предпочитали пить мочу, якобы уринотерапия помогала организму держать молодость и красоту в узде, избавляла от болезней и гарантировала долгую жизнь. Так чем отличалась моча от вагинальной жидкости? Для меня различий не было. С того дня я начала часто, несколько раз в день мастурбировать, доводя себя до безумия, мне хотелось кончить в каждом известном месте, а из-за частого трения выемки плоть изнутри начинала болеть и кровоточить. Приходилось брать временный перерыв, ограничиваясь только давлением на клитор, который тоже пришел в негодность из-за надрывного рукоблудия.
Родители всегда говорили, что ключ к успешным отношениям лежит в общении, мелкие разногласия со сверстниками не должны приводить к ругани, а если конфликтная ситуация произошла, то ее нужно как можно быстрее урегулировать. Мысль правильная, но для жестоких подростков эта философия не подходит, это я испытала на собственной шкуре. В один из дней, когда самоудовлетворение было невозможно, я пошла на озеро, там было место, куда местные не ходили из-за дурной славы, это был идеальный уголок, чтобы позагорать нагишом и дать моим расковырянным, растертым, изувеченным прелестям немного желанного обезболивания. Я еле сдерживалась, чтобы не запустить пальчики в искомое отверстие, но потом нашла выход из ситуации – перевернулась на живот и долго мучала свою попку, искала точку отключения развратности и бурно кончала. Стонать старалась в постеленную одежду, чтобы случайно никто не услышал, но судьбе было важно преподать мне один необычайный жизненный урок.
Дед Гена был местным алкашом, старик лет под шестьдесят на вид, без передних зубов, потерянных в пьяной драке. От него вечно пахло самогоном, перегаром и мочой, потому что после отключения алкоголика все содержимое его мочевого пузыря медленно вытекало в штаны. Он часто ходил на озеро за рыбой, которую ловил для пропитания, прополоскать мокрые, рваные штаны, заодно помыть муди и грязный зад. Старик увидел издали, как я корчусь в экстазе на подстилке из собственной одежды, подобрался ближе, ведь его со спины невозможно было заметить, я оказалась невнимательной и ветреной, готовой на все ради того, чтобы унять горевшее внутри меня пламя страсти. Дедуля подкрался совсем близко, стал за деревом, вынул свой грязный писюн, стал гонять в шершавой ладони, доводя себя до эрекции. С его пьянками получить быструю эрекцию было так же невозможно, как занять у односельчан денег, потому что никто уже не верил престарелому лжецу-пропойце. Второй заход пальцев в попу заставил деда подойти вплотную, я лишь услышала, как беззубый увалень харкнул себе в ладонь, а потом массивным телом повалился сверху. Его член вошел в попу, разрывая все на своем пути, крики никто не слышал, ведь тяжелая мозолистая рука бывшего пахаря, испачканная в мочевине и выделениях полового члена, плотно запирала мою искрометную, оглушительную, звонкую вокализацию. После секса мерзавец кончил в меня, пожалуй, литром белой жидкости, она обжигала кишки и вынуждала меня стонать от восторга, это был мой первый и самый запоминающийся секс. Когда дед Гена поднялся на ноги, пошатываясь, натянул руками штаны, мне хотелось вцепиться ему в горло зубами, но драка закончилась так и не успев начаться – он швырнул меня голую в воду и долго не выпускал на берег. Я думала, он хочет меня утопить после своего злодеяния, а потом поняла, что вода вымывает содержимое заднего прохода, он беспокоился об уликах, которые стремительно всплывали на мутной поверхности водной глади и быстро разносились кругами по сторонам.
Ковыляя вразвалочку домой, я горько плакала, хотела рассказать родителям о надругательстве над моей честью, но потом вспомнила, что сама спровоцировала негодяя на омерзительное принуждение к близости. Анальный секс был очень болезненным, попа кровоточила и пачкала одежду, как назло повстречалось несколько местных парней, начались толкания и издевки. Подлые мальчишки смеялись и шутили про начавшиеся «красные дни календаря», откуда им было знать, что у меня в заду побывал огромный, толстый член пусть и не совсем настоящего, но все-таки мужчины. Мамка посоветовала отлежаться, я же по рецепту бабушки лечила попу успокаивающим отваром одуванчиков, делая примочки втихаря, пока родители пахали в огороде, прикладывала подорожник. Спустя недели две у меня вновь пробудилось желание получить твердый член в себя, только теперь хотелось его ощутить в переднем углублении. Зайдя в сарай, мои девчачьи глазки рыскали в поисках предметов, походивших на писюн дяди Гены, сломанный черенок от граблей буквально имитировал длинную колбасу престарелого извращенца.
Теперь я уходила гулять с куском наждачной бумажки и деревянной дубинкой, которую можно было бы расценить как средство самозащиты, а не как предмет плотских желаний глупого подростка. Дефлорация девственной плевы проходила ничуть не лучше, чем изнасилование в попу, но я была опытной девочкой, быстро поняла, что нужно смазывать предмет перед тем, как его в себя запихивать. Поэтому сначала довела шлифовку рукоятки до идеальной гладкости, потом долго вымачивала ее в подсолнечном масле, перед мастурбацией смазала щелку и стала медленно вводить кочерыжку. Было приятно до того момента, пока кончик изготовленного орудия потери девственности не уткнулся в неразорванную доселе девственную плеву, от давления у меня потемнело в глазах, захотелось отступить, но я вдруг вспомнила, что было приятно, когда дядя Гена драл мою невинную попочку. От давления тело пронзила дрожь, руки расслабленно отринули прочь от блядской безделушки, адаптация к боли длилась долго времени, кровь текла ручьем, но потом все резко отринуло, словно меня после припадка буйства обрызгали святой водой и изгнали бесов. Я очень часто мастурбировала гладким орудием, приспособилась заталкивать его в свою попку, научилась контролировать себя во время оргазма и полностью покрылась волосами. К моменту поступления в институт я полностью заросла спереди и сзади, подмышки мои украшали рыже-русая волосяная гуща, ноги покрывались толстым слоем волос.
Приезд в студенческое общежитие научил меня одному – шагать в ногу со временем, брать пример с лучших девчонок, подражать им и не забывать вносить свои коррективы. Знакомство с бритвенным станком надолго заперло меня в дамской комнате, рыжие кусты преобразились в бледную, почти светящуюся на солнце кожу. Было несколько ребятишек, которым нравились мои буфера, я рискнула, сочинив одному из них историю о том, что остро нуждаюсь в деньгах и даже могла бы дать себя отыметь за незначительную сумму. Деревенщине, когда речь заходит о деньгах, верят все, тот кобель не был исключением – он щедро позолотил ручку, сделал свое дело в презервативе, коих я ранее не знала, после чего дал дососать его писюн. Я никогда не сосала член, это было новым опытом в моей жизни, неумелыми заглотами получилось довести паренька до эякуляции, которая наградила мой рот странной густой слизью. На его глазах я прожевала концентрат, обмазала им губы, прополоскала глотку и проглотила. Видели бы вы глаза того студента, внутри него пылал пожар похоти, ведь ничего подобного он не ожидал увидеть от обычной деревенской потаскухи. За полученные деньги я первым делом посетила парикмахерскую, довела себя до совершенства, чтобы у парней было желание провести со мной незабываемую ночь, полную дурмана и импровизации.
Как ни странно, но взвинчивание цены никак не отобразилось на объеме клиентуры, я успела позабыть свое прозвище «Буренка», все в общежитии звали меня «Нимфоманка» и охотно платили за райские удовольствия. Несколько крутых ребят сказали, что мое тело обязательно должны украшать татуировки, другие пророчили большое будущее в порно, об этой доходной индустрии к тому времени я успела наслышаться с головой, но боялась, что родители узнают о моих грязных способах заработка. К семье я стала ездить все реже, когда меня встретили словами «распутная девка», «потаскуха», родительские грёзы подарить мне большую кровать с балдахином для первой брачной ночи развеялись как дым. Это только хорошие, правильно воспитанные, скромные девочки наяву мечтают о свадьбе в кружевной фате и потери девственности при первой близости с мужем, а нимфоманки себя истязают сексом с ранних лет до поздней старости. Бывают даже такие экземпляры, которым хочется кончать после климакса или при старческом маразме, мне повезло в жизни больше – я нашла себя в жизни. Стать одной из лучших актрис мира порно, значит, обрести своих фанатов, кучу денег и бесконечно много опустошающего душу секса.
Каких только ролей мне не предлагали – я была лесбиянкой, участвовала в групповой оргии, писала на мальчишек, которые вдвое меня моложе, потом они дружно поили меня своими выделениями, меня били плетями по влагалищу, трахали страшные механизмы. Довелось однажды отыметь дряхлого старика-бомжа, он почему-то мне напомнил о деде Гене, растление двумя членами стало нормой, я спермы за свою бренную жизнь съела несколько тонн, от чего образовалось хроническое несварение желудка и нарушение микрофлоры прямой кишки. Думаете, мне жаль себя или хотелось бы заново прожить свою жизнь? Ну, уж дудки, если бы гипотетически был шанс вернуться в прошлое, то я бы попросила деда Гену устроить мне незабываемую анальную поимеловку снова. Все порются, только кто-то больше, а кому-то обламываются самые крохи! Я же природный дар неиссякаемого сексуального желания не растратила, прикрываясь ширмами и условностями, которые создало общество.
