Зимний промерзший троллейбус медленно катил по вечернему городу, с трудом протискиваясь в веренице машин по заметенной недавней пургой улице. Вообще, я мало когда пользуюсь общественным транспортом, но сегодня, как уже и предыдущие два дня, я не брал машину из гаража, потому что на город обрушилась небывалая лавина снега, метель почти не прекращалась и дороги превратились в узкую колею. Дорожники не справлялись, легковушки стояли брошенные, превратившись в снежные холмики, вдоль улиц и единственной возможностью попасть в офис, был общественный транспорт.
На дворе уже второе десятилетие справлял двадцать первый век, но вот троллейбусы так отапливать и не научились и, я коротал время, стараясь высмотреть хоть что-то через маленькое оплавленное оконце, которое я сделал своим теплым дыханием.
Когда мне надоело это занятие, я принялся разглядывать пассажиров, продрогших и озябших, спрятавших свои руки в перчатки и варежки, кутающих свои носы в шарфах и воротниках.
Это достаточно интересное дело, рассматривать заинтересовавший тебя персонаж, пытаясь угадать, какой жизнью он живет, о чем его мысли, кто ждет его дома.
А еще я люблю зиму за то, что она одевает милых дам в шубки. Шубы, дубленки, пальто с меховыми воротниками, пушистые шапочки. От этого они мне кажутся еще более желанными и, мне так хочется оказаться наедине с такой нежной красавицей наедине и освободить ее от жарких мехов…
Я замечтался, и не заметил, как на очередной остановке в салон вошла стройная девочка, мне, поначалу, показалось студентка, в коротенькой шубке с недлинным ворсом и длиной, до пят, плотной шерстяной юбке, подчеркивающей ее соблазнительные формы. Милое личико утопало в большущем пушистом воротнике, и мне, до сведенных скул, захотелось прижаться к ее воротнику щекой, чтобы ощутить его нежное прикосновение.
Она устроилась на сидении как раз напротив меня, и совершенно поглощенная разговором по телефону, не обращала на меня никакого внимания, давая мне возможность в подробностях рассматривать такую прелестную попутчицу.
Вскоре я понял, что вероятно ошибся, приняв ее за студентку: хотя она разговаривала негромко, но я сумел расслышать, как она объясняла своему, скорее всего супругу, как лучше одеть их ребенка. И приглядевшись, я рассмотрел на ее безымянном пальчике правой руке выпуклость под перчаткой, что могло означать, вернее всего, наличие обручального колечка.
Это еще больше подогрело мой интерес, и я стал представлять, как она стонет под своим мужем, как он, большой, и даже толстый мужик, навалился на эту миниатюрную шатеночку, придавив своим весом к постели, а она, раскинув в стороны ножки, захлебывается от громких криков. Представлял, как они зачали своего первенца…
Вскоре она закончила свой разговор, положила в бархатный чехол свою трубку и, в первый раз обведя взглядом троллейбус, наткнулась глазами на меня.
Девушки и женщины частенько обращают на меня внимание на улице: не урод, считаю, худощав, но хорошо сложен, ровные черты лица. Так что я не был особенно удивлен, когда я еще несколько поднимая глаза на нее, успевал заметить, как она поспешно отводила свой взор.
Я, очевидно, ей понравился, и чтобы закрепить наше молчаливое знакомство, в очередной такой раз я скромно, но явно, улыбнулся ее взгляду. Она ответила взаимностью, и мы так и сидели, даря друг другу улыбки, но, не смея переступить ломкую черту и заговорить.
Как оказалось, выходить нам двоим нужно было на одной остановке. Протиснувшись первым к выходу, я соскочил со ступенек и проявил галантность, подав ей руку, чтобы она смогла спокойно спуститься – дверь оказалась прямо перед сугробом. Ее теплое «Спасибо» нашло ответ в моем предложении проводить ее до дома. На мгновение задумавшись (уж точно, о муже!) она согласилась, и мы медленно зашагали по тротуару, ловя лицами медленно кружившиеся, в подсвеченной желтыми фонарями вечерней темноте, искрившиеся снежинки.
Лед молчания так и не был сломан прежними словами, поэтому весь путь до ее подъезда мы проделали, не проронив ни слова, только изредка переглядываясь улыбками, как незадолго до этого в салоне троллейбуса.
Оказавшись в пятне света около металлической двери с номером ее дома, она быстро вытащила из сумочки ключи и, приложив чип к наборной панели, открыла дверь. Обернувшись, она решила одарить меня на прощание последней улыбкой, более чувственной, чем прежде и, возможно, это и подтолкнуло меня сделать то, что произошло далее.
Я резко шагнул к ней, прижался ртом к ее губам и она, никак такого не ожидавшая, ответила на мой ошеломляющий поцелуй. Затем я обнял ее, толкнул в сторону приоткрытой двери и потащил за собой в глубину плохо освещенного подъезда. А она даже и не попыталась сопротивляться!
Вот так, в не выпуская ее из сомкнутых рук, я дотащил ее до площадки между первым и вторым этажами. Она могла закричать, я сам понимал, что поступаю безрассудно, но она молчала, не сводя с меня своих широко открытых серых глаз.
Оказавшись в почти полной, темноте я опять припал к ее губам, ощущая подбородком и щекой, прямо как в моих недавних фантазиях, как ласково щекочет их воротник ее шубки. Она сама подалась мне навстречу, словно во сне, отдаваясь поцелую без остатка.
Мне этого стало мало, я захотел большего, и не отдавая себе отчета я рванул пряжку ремня, попутно расстегивая ширинку на своих ливайсах.
Она все превосходно поняла…
Тенью скользнула к моим ногам и, я тут же ощутил на своем члене ее жаркий язык, который порхал по нему с неописуемой легкостью, а затем головка погрузилась в безумную глубину ее глубокого горлышка. Она и заглатывал глубоко, и надрачивала ручкой, проводя головкой готового взорваться пениса за своей щекой. Словно это был последний минет в ее жизни, и от него зависело все, что ей безраздельно дорого…
…Кончал я бурно и долго. Такое впечатление, что сперма вырывалась из меня бесконечно, мощным потоком. И судя по тому, как она, сначала начала глотать, глядя прямо мне в лицо, а затем задыхаться, семени действительно было много. Она потекла по ее губам, и тонкие белесые струйки побежали по подбородку, роняя капельки на искры воздушного меха ее воротника в отблесках луны, смотревшей на все это из окна. Самая желанное и восхитительное видение в моей жизни!
Мы оба тяжело дышали, я поднял ее с колен и подарил последний поцелуй, преисполненный благодарности за такое чудо.
И когда я спросил, можно ли вызывать лифт, чтобы она вернулась к себе, она одарила меня застенчивым взглядом и прошептала:
- Не надо, я живу на первом…
