Принцессу вот уже полтора часа трахало в попу на конюшне целое сборище слуг, конюхов, пара солдат и смотритель часовой башни. Девушка лежала на куче соломы, которую сгребли из всех углов, и под громкое ржание стоявших, тут же, в стойлах лошадей, к ней по очереди пристраивались все новые мужчины. Она уже почти не стонала, а лишь тихонько взвизгивала, когда очередной, особенно толстый член, проникал в ее анальное отверстие. Попка ее была растянута до невозможности, словно большая дыра, а по стройным белым ногам стекала сперма, каплями падая с чисто выбритых губок еще нетронутого влагалища.
Ей было очень хорошо, хотя впервые столько сразу парней имели ее одновременно. Свою дозу удовольствия она уже получила, оргазмы уже не накатывались на нее сплошной волной, как тогда, когда ее только начинали сношать. Теперь она лежала, придавленная немытыми мужскими телами и просто ждала, когда все закончится, волнуясь только о том, чтобы никто, случайно, не попал хером, в запале страсти, в ее киску, ведь свою девственность она должна была хранить до свадьбы.
Все получилось случайно, когда она проиграла своим фрейлинам в карты. Играли они на исполнение любого желания, и когда ей не повезло, злобные прислужницы радостно зашушукались, и решили отправить ее на конюшню. Эти дурочки даже и не подозревали, что она обожает хорошенько потрахаться, и просто млеет, когда ее попу заполняет болт солидных размеров.
Сами они думали, что отомстят ей за прошлые проигрыши, когда она, никогда прежде не проигрывавшая, с удовольствием отправляла их то в казарму, то к своим братьям на ночь, а то, и к своему высокородному батюшке, королю, любившему перед сном попользовать молодую нетронутую милашку, до того как предаться более утонченным утехам со своим вице-канцлером.
Саму принцессу к таким развлечениям пристрастили родные братья, которые, как-то раз, возвращаясь выпившие с гулянки, перепутали ее спальню со спальней служанки и с веселыми криками лишили ее анальной девственности.
А уж оральный секс она полюбила того раньше, когда заблудившийся в лесу наемник, заставший ее одну на берегу реки, куда он вышел в поисках дороги, воспользовался ее беззащитностью и решил утолить свой голод вожделения.
В их королевстве вообще царили довольно свободные нравы, и никто никогда не избегал плотских утех, а уж она, настоящая дочь своего отца каждый новый опыт воспринимала с необычайной охотой, и находила во всех проявлениях человеческой страсти радость и наслаждение.
Единственной преградой перед полным счастьем был запрет на проникновение в драгоценную киску, снять замок целомудрия, с которой должен был ее будущий супруг. Поэтому она с нетерпением ожидала того момента, когда ей подберут подходящего мужа и она познает всю прелесть полной заполненности.
Каждый день, ложась спать, она мечтала, как ее будут брать во все дырочки сразу, как она будет лежать на своем благоверном, насаженная на его большой конец, а сзади, в попочку, ее будет иметь кто-нибудь из кузенов, в то время как она будет ласкать головку члена одного из своих пажей, отличавшегося изрядным размером своего достоинства.
И, вскоре, ее мечта стала, как никогда, близка к осуществлению.
Отец позвал ее в тронный зал и при огромном скоплении придворных и великодержавных послов, объявил, что подобрал ей достойного мужчину, который должен осчастливить его страждущую дочку.
Она в нетерпении считала дни и часы, ожидая момента, когда в их замке появится он, избранник ее отца, как она представляла его себе – сильный, высокий и красивый. Она молилась всем своим богам, чтобы поскорее произошло таинство бракосочетания и она стала полноправной женщиной.
В тот день было солнечно, яркое голубое небо было заполнено щебетанием беззаботных птиц, а в сердце юной принцессы, с самого утра, поселилась твердая уверенность, что именно сегодня произойдет ее встреча с суженым.
Она нехотя спустила свои ноги с высокой кровати, и узкие нежные ступни утонули в мягком меху шкуры степного волка. Оглянувшись назад, она еще раз окинула взглядом разметавшегося на постели своего дядю, герцога, который полночи терзал ее задницу своим орудием, и не смогла отказать себе в удовольствии пососать, напоследок, его член.
Гибкая, как куница, она извернулась на одеяле, скользнула у него между ног и получив в свой ротик желанную игрушку стала сосать, заглатывая весь хер, до самых яичек.
Немолодой герцог продолжал спать, представляя во сне, будто ему делает минет сам король, которого он любил далеко не только братской любовью.
Кончил он, так и не проснувшись, полностью залив семенем горло молоденькой развратницы, которая давилась, с трудом сдерживая спазмы, но проглотила ВСЮ, до последней капельки, драгоценную жидкость, получая удовольствие от терпкого вкуса.
Потом ее обмыла служанка, умаслив ее кожу ароматными жидкостями, две других служанки помогли ей облачиться в изысканный наряд, а еще две уложили волосы в причудливую прическу.
Необыкновенно красивая, затмевая всех своей грацией и высокородным величием, она оказалась во дворе как раз в тот момент, когда вереница великолепных карет, составлявшая свиту ее жениха, показалась в городских воротах.
Она бросилась в покои своего отца, и практически вытащила его из постели, с трудом заставив оторваться почтенного старца от члена своего молоденького вице-канцлера – король тоже обожал делать минет, это было у них семейное.
Наспех одевшись, он, вместе с волнующейся дочкой поспешил в тронный зал, и как раз вовремя: высокие гости уже ждали, коленопреклоненные, аудиенции Его Высочества.
Когда король принял от посла верительные грамоты, он позволил подняться с колен своим гостям, и в этот миг принцесса, наконец, впервые увидела своего будущего мужа.
Но в тот же миг она, сраженная открывшейся тайной, отшатнулась и выбежала из зала.
Нет, жених не был дурен собой, отнюдь: высокий, хорошо сложенный, с широкими плечами. На открытом добродушном лице живыми искрами жажды жизни сверкали карие глаза. Длинные светлые волосы ниспадали на плечи, на лоб, открывая то, что так напугало нашу красавицу…
Посреди чистого, еще не испещренного складками горестей лба красовалась татуировка: печать ордена целомудрия!
Принцесса, прибежавшая в свою комнату в высокой башне, которая нависала над глубоким крепостным рвом, кинулась на кровать и забилась в истерике: она не ожидала такого удара коварной судьбы, все внутри ее протестовало против такого исхода. Дело в том, последователи ордена целомудрия хранили свою девственность до самой смерти, а кроме этого, вступая в брак, полностью ограничивали своего будущего сожителя в сексуальных отношениях, опосредованно превращая и его в целомудренное создание.
Не этого ожидала развратная наследница половины богатств своего сластолюбца отца: она представляла, что вся ее жизнь так и пройдет, среди балов и необузданных оргий, среди наслаждений и невероятных извращенных совокуплений, когда день превращается в ночь, а ночь затмевает собою светлое время суток.
Но пока она горевала в своей опочивальне, в самом тронном зале произошли очень интересные события.
Король, сам с удивлением обнаруживший такое, в его глазах, позорное клеймо, никак не мог допустить, чтобы его единственная красавица дочка попала под влияние такого унылого аскета. У него тоже были свои планы на свадебную церемонию, и уж от них то он отказываться никак не хотел.
Все дело в том, что право первой ночи, если невеста была по настоящему девственной, принадлежало ее отцу, который и должен был взломать печать недоступность и доказать всем придворным, что девица сохранила себя будущего супруга. А этому пожилому королю уже давно хотелось попробовать, каков он на вкус этот лакомый кусочек, его родная крошка.
Быстро оценив ситуацию, он принял решение действовать незамедлительно, подав тайный знак своей гвардии.
Он прекрасно знал, что в семье этого претендента на руку его законной наследницы, не было ни одного приверженца, так глубоко противного ему, ордена. И его мать, и отец, баронеты соседнего конгломерата малых земель, не раз принимали участие в диких игрищах, устраиваемых при его дворе, когда молодых подневольных крестьянок пригоняли в их спальни по нескольку десятков за ночь, а неудовлетворенная, полупьяная знать выбирала себе наложниц простым указанием пальца.
Король был уверен, что близкие этого юноши недовольны его выбором, презирают за избранную стезю, но сами сделать ничего не могут, связанные по рукам и ногам законами Близкой Крови. Но у него самого руки развязаны.
И вот, как только он подал знак гвардейцам, молодого человека схватили, и поставив опять на колени перед государем, сорвали обтягивающие его стройные ноги лосины и при стечении всего высшего света содомировали несколько высоченных солдат.
Никто из его свиты даже не попытался оказать сопротивления: они все, ярые поклонники богов похоти и вожделения, вынужденные прислуживать ему из-за его происхождения, были рады вырваться из его цепкой хватки.
После того, как член последнего вояки покинул зад новоиспеченного жениха, король провозгласил, что свадьбе быть, и велел всем спускаться во двор, где всех уже ждали накрытые праздничные столы.
Пока будущего супруга, только что, у всех на глазах лишившегося девственности, усаживали во главе стола вместе с одной из фрейлин, известной потаскухи, которая должна была заменить временно отсутствовавшую невесту, эта вечно неудовлетворенная женщина чуть его не изнасиловала, усевшись у него на коленях и вертя голым задом.
А король поднялся к принцессе…
Когда он переступил порог ее комнаты и увидел ее всю в слезах, его доброе сердце заколотилось с бешеной скоростью. Он присел рядом с ней, стал гладить ее по голове, утешая и рассказывая, что же произошло, пока ее не было. Его ласки становились все более откровенными, она начала приходить в себя, после потрясения, все ее существо переполнилось желанием, и они слились на ее девичьем ложе в едином всепроникающем клубке утоления страсти, так и не дождавшись первой брачной ночи.
