С Настей, мы, к тому моменту, о котором я хотел бы рассказать, прожили вместе около двух лет, и после такого внушительного срока совместного проживания, готовились к серьезному шагу – мы решили зарегистрировать наши отношения официально, поскольку совершенно точно для себя осознали, что мы хотим жить вместе и сумеем быть счастливы бесконечно долго.
В тот теплый августовский вечер мы отправились в гости к ее родителям, которые совсем недавно приобрели себе новую большую квартиру в хорошем доме и, завершив там ремонт, пригласили нас, как бы, на новоселье.
Настроение у нас было превосходное и игривое, только представьте себе: двое молодых красивых людей, у них уже подано, по взаимному желанию заявление в ЗАГС, у них нет никаких финансовых проблем, они влюблены в друг друга и, в конце концов, на улице лето, тепло и все вокруг так и сияет от превосходной погоды.
Именно с такими мыслями мы заходили в подъезд высотки, где теперь решили обосноваться родители моей возлюбленной.
Моя Настенька – девушка просто невероятно привлекательная, посудите сами: среднего роста, каштановые вьющиеся волосы, опускающиеся ниже лопаток, большие зеленые глаза, с таким чувством глядящие на тебя! Она прекрасно сложена: длинные стройные ноги и, практически, осиная талия, а все это великолепие венчает упругая грудь настоящего третьего размера. Причем, она часто не надевала лифчик под футболку, и тогда все проходящие мимо мужики сворачивали свои шеи, оглядываясь ей вслед, не в силах оторвать взгляда от этих круглых «мячиков», резво покачивающихся в такт ее пружинистой уверенной походке «от бедра».
В плане секса у нас тоже все было в порядке. Мы считали, что настоящие отношения невозможны без гармоничного сосуществования в постели, и поэтому каждая наша ночь была насыщена приятнейшими «физическими упражнениями». Минет она делала изумительно, я с трудом сдерживался от того, чтобы не кончить, если это было до соития, чтобы подарить ей как можно больше наслаждения. Вот только, до анала мы еще пока не дошли: я просил ее, несколько раз, пустить меня в ее обворожительную попку, но, сделав несколько попыток, она пока отказала мне – ей было просто больно от моей немаленькой головки. Но это решение было не окончательным, и в будущем мы, наверняка, сможем приобщиться и к этим удовольствиям.
Так вот, мы подошли к дому, Настя достала чип и открыла входную дверь, ведущую в глубину, пока еще не сильно обжитого дома. Хотя его сдали уже достаточно давно, жильцов почти не было: квартиры в этом доме были дорогие и многие попросту не спешили вселяться, стремясь сделать достойный ремонт в своих новых апартаментах.
На работающий лифт мы тоже не особенно надеялись, и уже были готовы подниматься пешком на предпоследний этаж, где и выбрали себе квартиру ее родители, соблазнившись великолепным видом, открывавшимся изо всех окон.
Но, когда мы проходили по лестничной клетке первого этажа мы уловили звуки работающего лифта и, нажав кнопку, приветливо засветившуюся теплым красным светом, решили сэкономить силы и не плестись под самую крышу.
И как раз это и послужило завязкой всей этой, даже не знаю, как сказать: с одной стороны, ужасной, а с другой стороны – навсегда изменившей, нашу жизнь, истории.
Когда, едва слышно прошелестев, кабина опустилась и замерла на первом этаже двери ее распахнулись, и из лифта вышло трое парней, не очень-то крутого телосложения, но с весьма нахальным выражением полного превосходства над всеми, четко отпечатавшегося на их лицах.
Мы с Настей заранее встали в сторонку, чтобы не мешать выходящим, покинуть лифт, но этим местным «деловым» этого показалось недостаточно, и они решили показать, кто в этом доме «хозяин».
Когда первый, из выходивших, поравнялся со мной, он, демонстративно, замедлил шаг около меня и, не вынимая рук из отвратительных спортивных штанов, толкнул меня плечом.
При моем телосложении это было как слону дробина, но, не ожидая такого поворота, событий я покачнулся и сам, слегка, толкнул Настю.
Когда у тебя, еще секунду назад, было превосходное настроение, такая выходка может легко вывести из себя.
- Поосторожнее! – уверенным и злым голосом сказал я токнувшему, в то время как ео приятели мерзко захихикали.
- А то, что будет? Запинаешь меня, пацанчик? – ехидно сплевывая на стену, обернулся ко мне этот козел. – Смотри, а то еще и телочку твою, на предмет натуральности сисек проверим! – и вся компания откровенно и дружно заржала.
Когда дело касается моей девушки, я сатанею моментально. Ни слова больше не говоря я засадил ему прямо в переносицу, услышав, как хрустнула кость: вот только не знаю – моя, или его, я боксом, прежде, занимался достаточно успешно, вот только не практиковался уже давно.
Этот штрих сложился на кафельный пол подъезда тут же, но его дружки оказались, к моему сожалению, не лыком шиты.
Мне сразу же «прилетело» и в затылок и в висок, и последнее, что я помню, это то, как я, падая, думал о том, чтобы не удариться головой об угол бетонной ступеньки…
…Когда я очнулся, как мне показалось, всего-то через минуту, никого рядом не было.
Решив, что Настенька бросилась к своим, наверх, чтобы вызвать скорую, я, безуспешно попытавшись вызвать, уже не работающий, лифт, вяло поплелся по ступенькам на верхний этаж, рассчитывая встретить по дороге спускающуюся за мной любимую.
И, не доходя четырех этажей до квартиры ее родителей, я увидел свою милую, медленно бредущую мне навстречу. Но что у нее был за вид!
Ее белая трикотажная блузочка была растянута и порвана, открывая ее грудь, которую она пыталась прикрыть одной рукой, а второй Настя пыталась оправить свою юбку, которая была перекручена вокруг пояса и была, кроме того, что во что-то выпачкана, так еще и не застегнута на молнию.
Настенька обожала тонюсенькие чулочки, и теперь они собой являли жалкое зрелище: разорваны на коленях, все в затяжках, а резинки их болтались, где-то, в районе коленей.
Но самое главное, что больше всего поразило меня в ее облике, что заставляет, и сейчас, мысленно возвращаться к тому моменту, было выражение ее лица.
Казалось бы, в таком виде и состоянии, у девушки на лице должны отразиться все пережитые мучения и унижения, а у нее напротив, лицо, слово светилось, каким-то непонятным удовлетворением и блаженством, каких я еще никогда не видел на ее личике.
В ее глазах читалось небывалое удовлетворение, и даже на меня она смотрела не как на своего будущего мужа, а, скорее, как на объект вожделения голодной, давно не знавшей секса самки.
Я был поражен до невозможности!
Я тут же позабыл о ноющей боли во всем теле и раскалывающейся голове и бросился к ней, обнял и стал помогать приводить одежду в порядок. Когда я стал застегивать молнию на ее юбочке, мне что-то мешало, и, стараясь справиться, я, слегка приспустив ее, обнаружил под ней порванные белые трусики, которые и мешали застегнуть замок.
Опасаясь, что в таком виде ее могут увидеть проходящие по лестнице жильцы, я отвел ее в закуток, где предполагался мусоропровод, и усадив ее на подоконник, начал снимать с ножек ни на что уже не годные чулки.
Немного приведя ее в нормальный вид, я глубоко вздохнул, и затянувшись сигаретой, стал просить ее рассказать, что же могло случиться за столь короткое время, пока я был в отключке.
- Короткое? – усмехнулась Настя, - ты что? Сколько, по-твоему, ты там лежал?
- Ну, минуту, ну – две, - ответил я.
- Ага! Ты там провалялся около часа!
- Не может быть! – ее слова заставили меня волноваться с новой силой.
- Может, может, - с какой-то печальной негой, произнесла она и стала рассказывать по порядку, как все происходило.
Когда я упал она бросилась ко мне и попыталась помочь, но те двое, которые и ударили меня, схватили ее: один за волосы, а второй за руку. Они стали грязно ругаться, и когда тот, которого я ударил, поднялся с пола, заявили ей следующее: она, если хочет чтобы и с ней, и со мной все было в порядке, должна будет пойти с ними и сделать все, что они скажут.
Настя была напугана до полусмерти, и ничего не соображая, дала завести себя в лифт, где ее похитители нажали кнопку последнего этажа, и они все вместе отправились наверх.
Когда они приехали, один из этих уродов испортил лифт, разбив кнопочную панель и свет в лифте погас.
А прямо около дверей оказались еще пятеро их дружков, которые радостно заулюлюкали, когда увидели, с кем вернулись их приятели.
После короткого рассказа о том, что произошло внизу, они поставили ей такое условие: она должна будет отсосать всем восьмерым, а если она не согласится, или плохо будет справляться, то ее пустят по кругу, взяв насильно, а потом еще неизвестно, что будет.
Моя испуганная девочка была согласна на все, что угодно, лишь бы поскорее вырваться из их лап, и когда ей надавили на плечи, покорно опустилась на колени и, зажмурив глаза, приоткрыла ротик.
Первым был тот, которого я положил на пол. Он подошел к Насте расстегнул ширинку и, достав свой полу возбужденный член и притянув ее голову к себе за уши, насадил ртом на свой конец. По ее словам, он сразу достал до самого горла, она чуть не задохнулась, но он, не обращая на это внимания стал жестко трахать ее в рот, сам, устанавливая темп, не давая ей ни минуты передышки. Кончил он быстро, прижав ее голову к своему паху, оставив всю сперму у нее во рту, а затем просто обтер свой конец об ее волосы.
Настала очередь следующего, который тоже не особо церемонился, но е него был гораздо меньше, и ей уже было проще справляться с минетом.
Пока она была занята им, остальные тоже не захотели оставаться без дела, и стали ее лапать. Они подняли ее блузку и начали тискать ее грудь, а моя Настенька моментально заводится, когда касаются ее сисечек, это у нее одно из самых чувствительных мест, и, само собой, это произошло и теперь: она потекла. По ее участившемуся дыханию парни поняли, что девушка возбудилась, это привело их в восторг, и они и дальше продолжили свое дело. К этому моменту кончил второй, забрызгав семенем все ее лицо.
Настя кончила и сама, с громким стоном, опершись руками на пол и выставив вверх попку.
Увидев такое, сразу двое достали свои члены и заставили ее сосать сразу у двоих, несмотря на ее робкие попытки отвернуться. Они то по очереди, то два одновременно, засовывали свои херы ей в рот, а другие стали пристраиваться к ней сзади.
Нет, они не собирались иметь ее ни в попу, ни в писечку: они задрали юбку и оттянув в сторону трусики стали пальцами шарить по ее промежности.
Потом кто-то вставил ей палец в киску и, нащупав клитор, стал теребить его, приводя ее в исступление. Их приводило в восторг, как бедная девочка, отсасывая двоим, сама кончает как сумасшедшая.
Кто-то вставил ей палец в попу, что еще больше завело ее, а перед ее лицом уже в одну картину слились бесконечные члены, которые она облизывала и сосала, заглатывала, на сколько могла, испытывая при этом, невозможное удовольствие.
Они полностью забрызгали ее спермой, она стекала по ее подбородку, капала на блузку, но она ни на что не обращала внимания, схватив очередного мужика за задницу, жадно насаживаясь на его член.
Когда они все насладились ее отсосом, они бросили ей какую-то футболку, чтобы вытереться и, оставив ее одну, начали спускаться по лестнице.
Но у нее в мыслях острой иглой засело одно желание: быть удовлетворенной настоящим членом. В ее голове все перемешалось, и вся ее сущность была подчинена только этому желанию.
Поэтому когда последний из них, приводя себя в порядок, замешкался, она схватила его за ногу и, когда он обернулся, прошептала ему только одну фразу: - Возьми меня!
Чувак не стал раздумывать и поставив ее раком разорвал на ней трусы и вошел в ее текущее от неудовлетворенного желания влагалище.
Настя говорила, что такого кайфа она не испытывала никогда! Еще не было ни единого момента, чтобы она так кончала от простого секса. Ее будоражило то, что она сама, по собственной воле, отдается своему насильнику, то, что он никак не может кончить, после ее недавнего минета и долбит ее с большой скоростью, стараясь побыстрее пролиться в нее.
Он так и не сумел кончить, совершенно выбившись из сил, но она уже была порядком удовлетворена, и когда мужик, застегнув штаны, бросился вниз по лестнице догонять своих, просто растянулась на полу.
А потом, немного придя в себя, отправилась за мной…
Ее рассказ, а еще больше то, как она рассказывала, произвели на меня неизгладимое впечатление. В ее фразах не было ни капли сожаления о случившемся, в ней говорила удовлетворенная женщина. И я, вместо того, чтобы ощутить, не знаю: ревность, злость, ужас - почувствовал, вдруг, огромное желание.
Мы взглянули друг другу в глаза и не сговариваясь направились вниз, поскорее домой, и когда оказались в своей квартире, я не отпустил ее в душ, а потащил сразу в спальню, где стал лизать ее киску, приходя в исступление от чужого запаха, а потом брал бесконечно долго, даря и ей и себе, часы блаженства.
