Туллия и Корнелия, две непокорные светловолосые наложницы поспешно покинули Рим на повозке, девушки ждали, что на их поиски будет брошен охотник, один из самых опытных римских легионеров. Кто бы это ни был, он должен был их вернуть в царство разврата и похоти, но более ублажать своими телами воинов сестры-лесбиянки не намеревались, потому и отправились в такое опасное путешествие. Бескрайнее желтое поле пшеницы скрывало совсем еще девчонок, поэтому их сложно было приметить издали, кроме того такой же золотой цвет волос и смуглая кожа слабо выделись на фоне высококонтрастного укрытия. Девочки бежали, держась за руки, их босые ноги давили высокую траву, грубые, но ухоженные, как и у всех наложниц, ступни уже не чувствовали боли, грудь высоко вздымалась под тряпичными накидками, на хрупких тонких шея красавиц красовались драгоценные украшения, врученные им хозяином, дабы те не походили на падших, грязных женщин из низшего сословия. Все добрые дела Туллия и Корнелия предали, ведь ранее они были простыми женами землепашцев, попавших под меч императора. Они долго передвигались и тут одной из крошек приспичило справить нужду по маленькому.
- Туллия, подожди, нам нужно сделать передышку! - сказала запыхавшись низкорослая, миниатюрная блондинка, удерживая разболевшуюся от непрерывного бега печень рукой. - И еще я хочу писать.
- Ты же знаешь, нам нужно найти укрытие до заката солнца, нас будут искать, Корнелия, поэтому нет времени - грозно сказала более стройная и высокая девушка. - Но справить нужду ты можешь прямо здесь.
Сестры, привыкшие к сладкой порочной жизни в Риме, забыли уже, что можно спокойно присесть на травку, приподнять подол и раздвигая половые губы излиться мочой. В городе, где цивилизованность была превыше всего, дамы в туалет ходили в сопровождении таких же наложниц, их промежности после выпадения последней капли желтой жидкости протирались мягкими салфетками, потом следовали процедуры - подмывание, протирка дырочки, а если самкам хотелось, то наложницы-слуги могли им отлизать. Им жилось как коту в масле или у бога за пазухой, но признавать тот факт, что они не подчинены собственным желаниям, губительно сказывался на рано поумневших милашках. В то время девушки взрослели рано и становились женщинами не по достижению конкретного возраста, а по началу менструального цикла, тогда же их и отдавали замуж родители за самых состоятельных мужчин из высших сословий, дабы отпрыски не волочили нищенское бытие.
Родители этих двух цыпочек очень любили друг друга, ничто не мешало им зачать под открытым небом своих малышек, пока не началась война. Она, впрочем, всегда велась в округе, но затрагивались исключительно выгодные поселения или дома, стоящие на пролегающем маршруте воинствующих завоевателей. Туллия и Корнелия были еще девчонками, у которых письки не успели покрыться волосяной растительностью, а грудь была не больше персика в размерах, но их беспощадно поработили. Несколько десятков воинов ублажало свои фантазии и сексуальные прихоти, пользуя сестренок, но чудом им удалось не забеременеть или не подхватить невиданную заморскую заразу от завоевателей, раны быстро восстанавливались и о секрете восстановления знали только они. Девочки зализывали потертости своими нежными язычками, как это делают животные, после чего прикладывали растущую повсюду целебную траву и пока их доставляли в Рим на рынок рабов, негативные последствия сношений были ликвидированы.
Корнелия присела в пшенице, спустила трусы из хлопка и задрала длинную юбку, оголяя свои большие, украшенные неглубокими шрамами коленки. Блондинка так часто стояла раком на персидских коврах, что на ногах сначала начали появляться потертости, потом колени самка стерла в кровь, чуть позже она научилась заматывать их и локти шелковой тканью, чтобы часами подставлять свою мохнатку, покрывшуюся густым слоем рыжих волос. Сейчас из этих лесов между крепких ног брызгала кипятком струя мочи, ведь для усыпления бдительности охранников крошка выпила с ними не один литр крепкого красного вина, потому ее и распирало изнутри, организм приказывал остановиться, чтобы избавиться от лишней жидкости.
- Ты так долго писаешь, сестренка, я с завистью смотрю на твою горошину любовных наслаждений! - внезапно сказала умиленная Туллия. - Я бы с удовольствием помогла тебе привести промежность в порядок, не престало такой красотке разгуливать по лесам с грязной писюшкой.
- Ах, Туллия, ты прекрасно в такой позе, я уже неделю не прикасалась губами к твоей норке, как же она сладко пахнет.
- Не льсти мне сестренка, у тебя самой пещера любви уже давно мхом покрылась, та, наверное, забыла, как заниматься любовью с сестрой? Одни мужики тебя и нагибали, а женской ласки тело твое блестящее на солнце не получало.
Девушки набросились друг на друга в колосистой пшенице как две проворные степные рыси, их волосы растрепались, растущий злак запутался между локонов, груди продавливали хлеб, бедра тоже его подминали под себя, образовывая постель. Природа дала наложницам чувство наслаждения, нескрываемой радости поэтому блондинки всегда смотрели на мир реалистично, счастье их переполняло и ценился каждый приятный момент. Лесбиянки Туллия и Корнелия предались утехам, невзирая на возможные поиски, ведь единственное, что их ждало - это порка плетью, а таких строптивых, своевольных самок их хозяин не желал портить, нарушая целостность их кожного покрова, для них это было игрой в догонялки и не более. Самки сразу же заняли 69-ю позу: руки девичьи обхватили широкие бедра, пальцы крепко вонзились в ягодицы и раздвинули их в стороны, чтобы две приятных щелочки поддались проникновению. Их груди оказались практически на одном уровне и при соприкосновении каждая отдавала жаром возбуждения, которым пышут женские тела при желании заниматься любовью. Одежда лежала на маленькой полянке, а две голые девицы предавались божественным утехам с ангельски умиленными лицами, казалось на солнце, что их спины украшены белыми громадными крыльями, которые были сложены вместе.
Туллия оказалась сверху, ее лобковые волосы еще украшали редкие мелкие росинки, оставленные после мочеиспускания, уретра закрылась не до конца, а потому ее входное отверстие зияло приятным красным цветом, какой обычно говорил о большом желании. Длинный язычок ангелочка с Корнелии скользнул вовнутрь, уста слились в сладком, сахарном поцелуе с половыми губами и клитором, руки обхватили с силой таз и стали его притягивать к голове, словно рабовладелец самка тащила свою рабыню к себе, не давая ей опомниться. Туллия проделывала те же действия, но ей не нужно было прикладывать усилий, потому что земля с приятным мягким настилом не давала сестренке шанса на выскальзывание. Обе курочки так страстно стонали, что их сладострастные крики были слышны в ближайшей деревне и эхом разносились в горах, они же и помогли выйти на их след.
"Я отлично проявил себя в нескольких боях, был удостоен чести пожать руку самому императору, купил себе на неделю десятерых наложниц и уже успел выпить волшебный нектар, не дающий опускаться моей коряге. А теперь что? Я должен разыскивать под палящим солнцем двух беглянок, которых приказано взять живыми, моя воля, головы бы их только и привез!!! Где их искать? Куда они могли податься?" - этот монолог в своей голове прочитывал воин по имени Тиберий, который должен был разыскать наших очаровательных лесбиянок. Он ехал на пегом коне, мужественное тело скрывали сверкающие доспехи, на правом бедре был короткий меч, которым альфа-самец уничтожил уже несколько десятков противников во время войны и столько же гладиаторов в схватках при подготовке к ней. Римские сандалии пропускали горячий ветер, дующий знойным летним днем так же часто, как на Римскую Империю кто-то шел войной, то есть его вообще не было, ведь только римляне могли провоцировать противника своим наступлением, но никак не иначе. Бедра Тиберия взмокли под металлической защитой, которую он одел по привычке, военная выправка, осанка, выбритое гладко лицо - все это говорило о его знатном происхождении, но он не пытался этим гордиться и потому начал службу с самого низкого звания. За несколько золотых ему было известно с кем и в каком направлении могли сбежать самки, поэтому брюнет с черными волосами, красивым изгибом бровей, острыми карими глазами, прожигающими насквозь при просматривании территории, проявлял бдительность и аккуратность.
Внезапно его чуткий слух пронзил двойной женский стон:
- Фаэтон, тпрууууу, я кажется что-то услышал! - приказал коню всадник, затаивший дыхание.
- О да, это просто великолепно...порадуй меня еще! - кричал первый женский голос, который принадлежал кончающей Корнелии и был незнаком Тиберию.
- Ты тоже поддай жару, хочу войти в царство блаженства вместе с тобой! - кричала возбужденным голосом Туллия, которая также как и ее сестрица утратила бдительность и не слышала цокот конских копыт.
- Дружок, постой передохни. Кажется меня ждет охота! - приказал Тиберий коню, похлопывая ладонью по его шее и прижимаясь щекой к торсу.
Это был его бравый помощник, с которым воин не любил расставаться, его глаза понимали все и сейчас бравый ездок и его хозяин нуждался в тишине, поэтому умное животное не смело даже фыркнуть, дабы не предать любимого ему человека. Легионер пробирался сквозь колосья, раздвигая их руками, его ноги аккуратно ступали по земле между пшеницей, глаза искали противника, а рука крепко удерживала рукоятку меча. Подкравшись совсем близко легионер увидел двух самок, барахтающихся на поваленной пшенице, мастурбирующих друг дружке, проникающих пальчиками в те места, которые могли пользовать исключительно мужчины, они не видели наблюдателя, поэтому без стеснения, фальши и притворства наслаждались радостными редкими секундами женского счастья. Туллия и Корнелия показывали такое сражение, которое Тиберию было более интересным, чем гладиаторские схватки в Колизее, устраиваемые в честь императора. Его член упирался в кольчугу, которая свисала ниже пояса, далее шли металлические латы, которые при упоре в них детородного конца уже начали скрежетать. Напористость и несгибаемость фаллического отростка удивила даже самого воина, повидавшего много развратных деяний наложниц, но сейчас ему хотелось примкнуть к вакханалии и устроить оргию на открытом воздухе.
Внезапно его нога наступила на опавший сухой колосок, издавший громкий хруст привлекший внимание лесбиянок, они уже поняли, что попались, но мозг не хотел этого осознавать, поэтому обе кинулись наутек. Их стройные тела скакали вприпрыжку между рядов, пытаясь тем самым увеличить дистанцию с подготовленным легионером, сзади слышалось грохотание доспехов, от чего девушкам казалось, что их преследует целое полчище, хотя это лишь Тиберий несся за ними, держа в руках охотничью сеть. Первой попалась в ловушку Корнелия, Туллия же попыталась ей помочь, но та приказала бежать, скрыться наложнице не удалось, потому что длинная веревка с грузиками на концах окутала ее руки вокруг туловища, сковала движение и ноги начали заплетаясь передвигаться, потом девушка вовсе упала оземь.
- Так-так, красавицы, забавлялись на лужайке? Прелестями своими решили померяться? - шутил Тиберий, поглаживая пленниц по их сахарным попкам и медово-сочащимся промежностям. - Такие волевые и непреданные хозяину оказались, а подвело отсутствие выдержки!
- Ты можно подумать у нас в армии самый выдержанный? - разгневалась испуганная Туллия, которую воин гладил по враз побледневшим бедрам.
- С этим можно еще поспорить, гляди как амуниция оттопырена, сестра! Давно за нами подглядывал, солдат? - спросила лежавшая кверху задом и показывающая свою заросшую пипку между ягодиц Корнелия.
- Согласен, недостойный поступок, но как тут удержаться, ведь из-за вас негодниц я не смог одолеть свое многомесячное воздержание! - согласился брюнет и поцеловал обеих лесбиянок в плечи. - Вы такие величественные и особенные, когда находитесь в накале чувств, на углях вагинального триумфа и пышете жаром за милю.
- Какая трогательная история, скорее уже вези нас к хозяину, пусть выпорет и в камеру на съедение мышам бросит! - разъярилась в край Корнелия.
- Одним дрыном в попке больше, другим меньше, никто и не узнает, что я с вами сделал...
Поговорив эти слова Тиберий скинул на землю доспехи, оставшись таким же нагим, как и дамы, его конь стоял поодаль от места пребывания хозяина и прятал глаза в пол, чтобы не видеть начавшейся оргии. Воин взял из съестных припасов банан и вонзил его по самую кромку во влагалище простонавшей Корнелии, сам же принялся нещадно иметь Туллию, лежавшую рядом. Его рука теребила место крепления экзотического фрукта к пальме, тем самым подвергая девушку невыносимым мукам экстаза, ее сестра стонала также сильно, только внутри нее уже удобно расположился член легионера. "Ах вы ж горячие штучки, к чему меня вынудили...не хотел я этого...но такие киски от меня не уходят" - впервые за несколько месяцев воин проявил эмоциональную обнаженность, а до этого его не ублажали женщины, лишь мальчишка-слуга с раздолбленным в ужас задним проходом. Горячие ладони выхватили целый куст пшеницы, которым самец начал стегать сестер по их краснеющим попкам, преподавая урок судьбы, после смены дырок, переполнявшихся спермой как выгребная яма, не имеющая канализационного стока, он сменял их и продолжал орудовать инструментом. Выпустив орудие возмездия из рук, разошедшийся во страсти любовник схватил две сиськи Корнелии и потянул их в разные стороны, хлопки бедер могли вызвать волны лавин в Тибете или землетрясение в Помпеи, а эякуляции были сильнее, чем извержения вулканов в нескольких пока еще не преклонивших колени перед Римом империях.
- Достаточно, я больше не хочу! - крикнула оттраханная Туллия, смотревшая на кончающего в ее сестру мужчину.
- Лучше убей нас, этот приятный изначально акт любви стал нестерпимой мукой, мои дырочки болят как после триумфального восхождения на трон юного императора, а ведь тогда я обслужила десяток похотливых кобелей - заплаканным голосом умоляла Корнелия.
- Девчонки, мне не хватает совсем немного, чтобы угомонить в себе бесов, пляшущих на гениталиях и разбрасывающих семя, если поможете своими говорливыми ртами, я прекращу мучение и отправлю вас снова в Рим, ведь там вас уже заждались.
Тиберий вынул шишку из пышки и дал ее за щеку одной из болтушек, язык обвился вокруг деликатно пульсирующего члена и гениталий размером с точильный камень, которые сильно оттягивали мошонку вниз. Бабник и похабник дождался пока вся белая слизь изольется в рот самки, сжал ее губы и заткнул нос, чтобы та не пыталась сплюнуть добро, Корнелия дернулась, попыталась высвободить горло, но эссенция не прекращала поступать. Ей пришлось оцарапывая нёбо сглатывать сироп, а руки в это время пытались развязать тугой узел на спине, который никак не поддавался. Подобная истязающая эякуляция ждала и Туллию, которая приготовилась к неизбежному и набрала в легкие больше воздуха, но его нехватка проявилась уже в первые минуты сношения. Ночь у лесбиянок задалась долгой, чудовищные деяния легионера Тиберия истощили пленниц, которые забыли даже думать о побеге.
Утром Фаэтон вез двух девиц, привязанных к его корпусу со свисающими вниз головами, рядом шел самодовольной походкой Тиберий и улыбался. Он выполнил очередное невыполнимое задание, успел зачать самкам по ребенку, продлевая свой воинствующий род и раздумья захлестывали его мозг. Покупка сестер за непомерную цену - это было его желание, средства тоже имелись после имперских набегов на кочевые племена и выплату дани, разграбление могло существовать и без него. Он мечтал провести некоторое время с этими куколками, сделавшими его счастливым всего за одни сутки и даже военный поход не мог тому помешать!
