С матерью мы живем вдвоем и отношения у нас, мягко говоря, далеко не родственные, но всему виной мой юношеский максимализм и воздержание, ее же поведение здесь сильно отразилось, наложив на меня нестираемый отпечаток. Дело в том, что мамуля испытывает огромную, неконтролируемую страсть к прогулкам по дому нагишом, это при мне-то - растущем молодом организме мужского пола. В период полового созревания у меня начали проявляться проблемы с растущим без видимых на то причин членом: каждое утро нефритовый стержень эрегировал и торчал, как сук, который не сломать, и дереву от него проку мало. Пойдя по стезе не самой прямой, я решил проучить матушку и пожаловаться на свою проблему, а потому встал поутру, снял трусы и вышел, потягиваясь на кухню, чтобы испить водицы. Мама стояла около стола и готовила мне завтрак, подвижно виляя своей роскошной, еще не до конца обвисшей попой, ее сиськи болтались между рук, которые активно нарезали колбасу, пальцы на ногах были растопырены для лучшего упора, потому пальчики покраснели от нагрузки.
- Доброе утро, Вовка. А что это ты нагишом к завтраку вышел? – спросила она, беззаботно так глянув на мой колышек торчащий.
- Тоже решил стать эксгибиционистом, а то писюнчик уже поутру в трусы не помещается, болит гад – сказал я и сел на стул рядом с мамой.
- А ты его потри, если будет сухо, смажь кремом и не останавливайся…- дала она мне совет, а потом добавила, - в общем, сам поймешь, что уже конец.
- Мам, рукой его что ли тереть?
- Ты как маленький, вот так обхватишь, вот так будешь тереть!!! – сказала она, показывая пример на палке колбасы.
- Интересный способ. Ты ничего не путаешь? – хитро так поинтересовался я и заставил мать отвлечься от готовки.
Она стала на корточки, жирной рукой взяла мой нефритовый стержень и гладко так начала по нему скользить своей мягкой ладонью, когда крайняя плоть откатилась, эта мягкость превратилась в шершавость, сопоставимую с наждаком, и я немного вскрикнул от боли.
- Так, не будь тряпкой, в первый раз откатывать залупу всегда неприятно, приходится растягивать, смотрю, свой дрючок ты еще не тешил Дуней Кулаковой – смеясь во весь рот сказала мама, плюнула на ладошку слюну и быстренько начала онанировать.
- У нас нет никакой Дуни в классе, – еле смог сказать я в оправдание, - и с девочками как-то сложно дружба складывается, больше с ребятами.
- Ты прекращай это, бабы – они как огонь и обожгут, коли заиграешься, и прижгут, ежели поранишься о какую зазубрину.
Я ничего не понял из ее фразы, только судорожно схватил руками стол и стал задыхаться от налившего мое юное тело тепла. Мама остановилась, предлагая самому доработать в том же ритме, а ей нужно было заниматься хозяйством и делами по дому, потому как сегодня был единственный ее выходной на неделе. По ее наставлению я нанес крем на руку, размазал его по кожице и по головке, которая своим багрянцем невыносимо пульсировала, а из узенькой дырочки, из которой я обычно изливался, сочилась скользкая, вязкая водичка, напоминающая по консистенции яичный белок. Во мне зажегся напалм азарта, движения кисти становились все быстрее, рука скользила как проклятая по члену, задевая обвисшие яйца, чувствовал приятный запах, исходивший от моего вымпела и начал уже терять надежду, что я делаю хоть что-то верно, кончить первый раз было сложно!
- Мам, у меня ничего не получается! Только сильнее разбухло мотовило – сказал я услышанное от старших ребят словечко в школе.
- Слов нахватался, а коня своего укротить не в силах.
Она стала у моих ног на корточки, грудью подперла коленки, толкнула торс, чтобы я лег на постель. Внезапно зрение так сфокусировалось на одной точке, прилив непонятных ощущений заставил тело конвульсивно встрепенуться, почувствовав пробегавшее по спине тепло, но еще больший жар был в паху, где временами что-то обжигало и тут же оставляло в покое мой орган. Я поднял голову, оставаясь в лежачем положении, матушка держала головку члена во рту, а ее рука быстро оттягивала кожу сердцевины вниз-вверх – это язык с его оральными ласками приготавливал меня к первой эякуляции.
- Когда почувствуешь прилив, скажи, я выну член изо рта, семяизвержение свое ты должен увидеть, оно столь же прекрасно, как цветы в саду или разбрызгивание брызг в фонтане – наставляла снова меня мама, не прекращая заряжать моё жало с опухшими ядрами силами.
- Уже, кажется – выговорил я и увидел, как она резко убрала голову в сторону, подрачивая рукой член.
Я с удивлением вспоминал тот момент, когда из уретры брызнула белая сперма: ее толчок удивительной силы заставил излившуюся струю рассыпаться на сотни красивых полупрозрачных мутных капель, это была первая волна, вторая волна оказалась несколько слабее - семя уже опадало густой массой на мои бедра и живот, третья волна была чем-то вроде последнего издыхания моего красноголового бойца. Тут я вспоминаю умиленное личико своей пошло воспитанной голой матушке, почему-то после первой эякуляции меня стало тянуть к ее пещере между ног сильнее, груди привлекали внимание, а засадить поутру член в ее сладкую дырочку в попке было тайным желанием. Онанизм пробуждал во мне любопытство и дотошность, как я только не умудрялся извращаться со своей брызгалкой – перегибал ее, гонял двумя руками, доводил себя часами до экстаза и не перешагивал через ту невидимую черту, которая давала толчок из моего нутра. Естественно, о своих достижениях как любящий сын приходилось делиться с мамой:
- Мне больше нравится, когда перерыв несколько дней берешь, ощущения приятнее, чувства острее, а стрельба мощная, будто вечность его в руки не брал.
- Руками баловаться хорошо, а ногами еще лучше, становись надо мной в наклоне и крепко держись – сказала восхищенно мама, сидевшая в кресле с журналом на ее прелести.
Прелестью я называл не гладко обритый лобок, такой массивный и нависающий над клитором, как отвесная скала, из которой в сочащуюся воронку ведет узкая колея. Половые губы у матери тонкие и длинные, от того писька визуально удлиняется, возможно, и пахнет она потому так приятно – этот аромат стал известен мне, когда она спала. Но я лишь понюхал щелочку и руками не трогал, хотя очень хотелось. Мои колени оперись о сидение кресла и касались точеных материнских ляжек, ее ступни заняли место на торчащем посохе королей и стали его буквально втаптывать в пах, не касаясь гениталий. Я лишь стоял и смотрел, как она эстетично и филигранно работает своими женственными ногами, выкручивает мой штопор и снова ставит в изначальное положение, поглаживает большими пальцами уздечку и спускается по ней к мешочку счастья, щекочет его своими шершавыми пятками и продолжает меня удивлять. Вид мамкиной дырки перед глазами приблизил эякуляцию, которую она с улыбкой на лице – не материнской любвеобильной, а как у дешевой шлюхи, к которой приходят клиенты – взяла хрящ любви в рот, соснула пару раз и я кончил. Когда сперма прекратила изливаться, стало как-то не по себе – я впервые дал маме за щеку и это здорово, только рукоблудничать больше не хотелось!
- Пососи еще немножко, пожалуйста, мамуль! – попросил я. – Спермы много накопилось, одного раза мало будет.
- Ну, что ж, ты у меня мальчик взрослый, чистенький, твоего головастика я хорошенечко отмыла, а то ты его изрядно затаскал своими руками. Настало время стать тебе мужчиной!
В этот момент мое тело прошибло электрическим разрядом, член изрядно потерся о нёбо маминого рта, растер его и себя привел в чувства, наступал миг, которого мальчишки всех стран и конфессий ждут с нетерпением – первое знакомство с женской плотью путем проникновения детородным органом. Слишком завуалированно названо, но занятия любовью с матерью называть сексом не стоит, ведь эта женщина произвела меня на свет своим потекшим, захлебывающимся собственной вагинальной смазкой ущельем, имею полное право всунуть туда свой хрен и поиграть им там. Лохмы лобковые распахнулись передо мной, губки запестрели красным отливом, блеск натянутой, возбужденной кожи заставил скорее войти в самку, овладеть ею как мужчина, а не желторотый птенец. Хоть предварительно я получил минет и неслабо налил сметанки в горлышко любимого моего человечка, кончить захотелось минуты через две, необычное сдавливание со всех сторон напоминало тысячи отсасываний в одночасье, пульсация стенок влагалища отдавалась звоном в моих шарах, кровь не прекращала приливать с непривычки. Осеменять мать я не собирался, но она настоятельно подтянула меня к себе, погрузив лицо между сисек, мой сокращавшийся живот бился о ее ложбинки, а пупки соприкасались словно в поцелуе. Переплетенье ног и воссоединение двух тел считается красивейшим актом природы, которая продумала каждую деталь до конца и кто как ни мать должна научить своего детеныша всем азам половой жизни?
- Вовка, ты как? Жив? – благородно надо мной, усмехнувшись, спросила мама.
- Никогда бы не подумал, что это так необычно! – протяжно, тяжело дыша и не двигая головой, сказал я, потом вытянул немного шею и вцепился губами в сосок одной из двух роскошно лежавших сисек.
- Нужно совершенствовать мастерство, вот когда удовлетворишь меня, тогда отпущу на вольные хлеба и разрешу невест в дом водить с ночевкой – выстраивала планы совратительница.
- А как я должен буду удовлетворять тебя?
- Поверь, это несложно, все то же самое, только чаще, быстрее и дольше. Тебе придется научиться сдерживать эмоции, изучать женское тело, начнешь думать не только о своей эйфории, а там я покажу тебе несколько изящных уловок, и все будет в ажуре.
- Каких еще уловок? - заклёпывал я вопросами матушку.
- Познаешь радость кунилингуса – это когда ты будешь делать языком мне приятно вот здесь – сказала она и показала на сочившееся спермой влагалище, - ануслинг обязательно сделаешь и всунешь своего забабаху мне в попку.
- Ануслинг?!?!
- Да, поцелуешь мой задок, вылижешь его. Я все покажу тебе на практике, чудик. Будешь парнем на выданье, любую девку соблазнишь и совратишь за минуту. Да выберешь себе невесту мне под стать: чтобы работящей была, любовью умела заниматься и верность тебе хранила. Тогда мы с ней заживем душа в душу!
Я вытянул вялый елдак и с упоением слушал увещевательный рассказ пока что единственной женщины в моей недолгой жизни, скоро ее заменит какая-нибудь молодая, воспитанная особа, требующая ласки, внимания, мужского тепла, корректного обращения и безграничного секса, и тогда я дам ей все, в чем она будет нуждаться, начав с предварительных ласк.
