Я молодая импульсивная девушка, жаждущая продемонстрировать свое тело, у меня вне контекста сексуальных отношений возгорается желание показать в общественном месте одну часть своего тела. Чаще всего я теку во время хождения по торгово-развлекательному комплексу в мини-юбке без трусиков, осознавая, что какой-то паренек или девчушка поднимет взгляд вверх при подъеме на эскалаторе, когда я буду спускаться на напротив них. Или, к примеру, подошла к перилам, тихонечко перевалилась, приоткрывая шторку в мой миленький театр любви и краем глаза наблюдаю, как подростки пялятся на мою попку, пытаясь едва ли не нырнуть в нее своим наглым лицом. Но когда человек подходит, чтобы познакомиться, весь азарт в душе тает, а холодею как снежная королева и уже больше не радуюсь тому, сколь горячее, знойное, желанное мое тело. Приходится выискивать новое место, нового зрителя, придумывать вариант соблазнения человека, который издалека будет поедать мою попку без трусиков и если ему повезет, то я раздвину ноги. Не как шлюха, в смысле просто раздвину и позволю насладиться просмотром моей гладковыбритой киски, половыми губами, а при дальнозоркости еще рассмотрит мой клитор. Но это на зимнее время года планы, летом же нравится блуждать по окрестностям города, паркам, практически нагишом – короткая маечка, надетая на сиси без лифчика и все та же короткая до самой попки юбка старшим поколением вообще за одежду-то не считается. Так, кусок тряпки на диком, необъезженном теле, которым должен овладеть какой-то мустанг или пьяница, лучшей судьбы для эксгибиционистов не пророчат, только грязную, развратную долю без права на жалость.
От вуайеристов меня отличает тот факт, что я не сажусь в парке на лавку напротив нескольких молоденьких парней, не раздвигаю ноги, и нагло не начинаю физически себя удовлетворять. Я не мастурбирую пальцами или другими предметами, потому что мне хватает завестись от одной мысли, что какой-то невольный зритель за мной подглядывает, этого вполне достаточно, чтобы потечь как из ведра, а потом примчаться домой и уже в ванной свою влажную норку удовлетворить пальчиком. Боже, иногда я бываю настолько развратной и похотливой, что придумываю для себя неожиданный сценарий привлечения внимания. Иду вся такая расфуфыренная, приятно пахнущая, красиво одетая и вдруг походка начинает ломаться, ноги, будто обе становятся левыми, каблуки подкашиваются, а сзади на меня голодными глазами смотрят ребята, играющие на гитаре. Я робко, боязливо оглядываюсь по сторонам, стеснительно снимаю трусики и начинаю писать, никто же из моих зрителей не догадывается, что я специально ждала этого момента, приспичило мне специально, а не понарошку. Сажусь на корточки, пряча лицо за деревом, отставляю попку, задираю одежду и начинаю поливать сухую землю желтым парящим от тепла нектаром, журчание привлекает ребятишек все сильнее!!! Они уже и мобильными телефонами додумываются воспользоваться, но я быстро встаю, протираю насухо салфеткой влагалище и даю оттуда дёру, потому что мой короткометражный концерт по заявкам завершен.
Неловкие моменты бывают в общественном транспорте, когда я надевают свободного покроя футболку, как вы уже успели догадаться без лифчика, сажусь у выхода и посматриваю в окно, приближаясь к запланированной остановке. Только водитель не может догадаться, почему толпится молодежь у входа и не проходит по салону, где есть несколько свободных мест, он не видит косых взглядов, которые сверху скользят вглубь декольте, наслаждаются приоткрывшимся занавесом над сосками и только тогда отправляется назад, сглатывая слюну. Я сижу и умиленно улыбаюсь в окно прохожим, чувствуя, как со ступенек взглядом буравит меня похотливый стервец, он видит мою оголенную писечку и слова не скажет, мол, постыдилась бы блудница, не стыдно ли тебе в таком виде, девочка, на улицу выходить. От старшего поколения можно ожидать подвоха, дедушки или бабушки могут за шиворот и на улицу выбросить, если заметят зияющий наружу срам, писать у бабулек на глазах тоже не стоит, потому что костылем легко можно отхватить по заднице. Моя аудитория – молодежь, подростки, взрослые мужчины, которые в семейной жизни не утратили интерес к молоденьким хищницам вроде меня.
Итак, зовут меня Наталья, 34 года, не замужем, прошу относить мое сексуальное отклонение к эксгибиционистам и не путать с нудистами, которые снуют нагишом по пляжу и говорят о какой-то свободе, когда сами стыдятся заняться любовью у всех на глазах. Выгляжу я гораздо моложе, лет на восемнадцать благодаря регулярным занятиям спортом, правильному питанию, крепкому восьмичасовому сну и утренним пробежкам по любимому парку. Собственно, готова поделиться рассказом о том, как я опростоволосилась и получила самый дикий секс на своей сексуальной охоте. Итак, представьте, стоит подросток у железнодорожного полотна, проходящего в лесополосе за чертой города, полностью нагая девчонка радостно встречает мчащиеся поезда, демонстрируя свои возбужденные прелести. Да, тут вся неловкость была в том, что я иногда выходила нагишом на открытую местность и радовалась, когда проезжающие мимо пассажиры глазели в окно на меня, прыгающую, кричащую, визжащую, будто сбежавшую сумасшедшую из клиники. Только на природе я могла позволить эмоциям взять надо мной верх, стать хозяином собственных сексуальных фантазий и нескромных побуждений, нагота словно единила меня с каждым деревцом, травинкой, лучами солнца. Казалось, что запах растений впитывается моей кожей, а вздохнув полной грудью, мне хотелось творить невероятные вещи, причем я не думала, что кто-то за этим безобразием может смотреть со стороны.
Я положила на траву подстилку, поэтому встретив где-то шестой или седьмой по счету поезд, захотелось прилечь отдохнуть и перевести дыхание, в горле першило от криков, и бдительность была утеряна окончательно, когда я задремала. Сон как рукой сняло, когда чей-то разогретый как кипяток градусник вошел в мое не кисло смазанное влагалище, яйца уперлись в половые губы, вводя поршень так глубоко, что дыхание перехватило, а вскрикнуть не получилось. Попыталась оглянуться, а тяжелая мужская рука не дала шеей крутнуть ни в какую сторону, так и лежала, нюхала подстилку, пока негодяй делал свою работу, он неспешно вставлял член, словно не насиловал меня, а занимался любовью. От него разило потом, одышка стала невероятно чувствоваться, когда его пьяное дыхание ударило перегаром мне в нос, пришлось скривиться и смириться, что мое баловство добром не должно было кончиться.
- Э, товарищ, в меня только не кончай! – бодро предложила ему без слез на глазах. – Лучше возьму в рот и пососу!
- Ах ты, сучка развратная, так опустилась, что на принуждение реагируешь как на комплимент!!! – пробубнил раздосадовано старческий голос.
У меня мурашки пошли по коже, как так, я смазливая стройная красотка со своим необычным бзиком и сейчас так легко отдалась старику, который меня трахнул за спасибо, да еще и отсосать ему пообещала, если тот не будет в меня кончать. Просто здорово! Сюжет для порно, но что поделать, сама напросилась. Тут дедушку вштырило не по-детски, он так мило, наверное как к своей любимой родственнице ко мне и обратился:
- Ну, что, внучка, раскрывай ротяку, спущу тебе туда, коли не хочешь от старика забеременеть! – он развернул меня с непристойным предложением.
- Дед, что за подстава, тебе кто разрешал такое творить, - бросилась было я сопротивляться, но его член уже тихо - мирно пристроился к глотке, пришлось сосать.
Сосу, а сама поглядываю на его обвисший плотный пивной живот, обрюзгшая кожа с веснушками пробудила даже позыв рвоты, который пришлось перебороть, дабы не опростоволоситься перед дедушкой. Седина на голове, так-то уже старый хрыч, а все еще стойко терпит мой минет, ждет своего наплыва головастиков и стонет в две дырки сквозь сопение. Понимаю, что конец у пенька старого неисправно работает, а завелся видимо случайно, когда я выплясывала посреди полянки нагишом, куда он пришел выпить пива в одиночестве, строчить буду долго, если не буду стараться. Вот и схватила я его провисшую мошонку с трухой внутри, так-то вместо шаров там были маленькие съёжившиеся орешки, помассировала, погладила бедра зрелому маньяку, чтобы тот скорее спустил мне в рот. Наконец, отсыревший фетиль под моими потугами снова начал разжигаться, ядра наполнили ствол дрючила нектаром стариковской любви и дряблый, невкусный мускул облил мой язык спермой. Глотать, естественно, я не собиралась, поэтому с маской отвращения на лице и глубочайшим презрением к подонку собрала накопившиеся в носоглотке сопли и смачно сплюнула в сторону. В старом пердуне не было ни капли элегантности, все его тело скрутил артрит или артроз, я не сильно в этих болячках разбираюсь, кривые пальцы не отличались элегантностью, равно как и его потрепанная, дешевая одеженка. Внимательный похабный урод частенько приглядывал за моими шалостями, поэтому основательно подготовился морально, а когда физиология не дала сбой, накинулся на меня как зверь и с животным остервенением отодрал в лесу, где никогда и никого не было поблизости. После спонтанной эякуляции извращенец почувствовал блаженство, безмятежность, моральную одухотворенность и наполненность и тут после сексуального потрясения кобелю вновь захотелось возыметь надо мной власть.
- Соси, сука, а то прикончу прямо тут! – взорвался гневным выкриком старый хрен, выставляя мне к лицу свой кривой, обшарпанный после многолетней эксплуатации дрын.
- Пошел на куй, дебошир! Сдохнешь еще у меня на руках, потом позора не оберусь с тобой! – попыталась сгладить я конфликт, возникший на ровном месте.
- Хули ты из себя всю такую невинную, особенную, наивно-глупую строишь, мокрощелка? Я за тобой вертихвостка давно наблюдаю, ты сама напрашивалась, чтобы тебя трахнули! – проявил неотразимые качества съемщика женщин и знатока всех видов плотских утех на планете.
Очередной встряской стала сильнейшая пощечина, после которой мне щеку словно крапивой опалило, слезы покатились из глаз от собственной беспомощности перед старым хрычом, ничего не оставалось, как взять стариковский перец снова в глотку. Теперь причиндалы в мошонке были опустошены, только горячая кровь подняла его кавалерию в бой и то с огромным трудом, головка была мягкой как влажная земля после проливного дождя, ствол напоминал сардельку – короткую, толстую сосиску с мягкой начинкой под натянутой до предела шкуркой. Нефритовый стержень не пылал, его приходилось реанимировать дрочением и сосанием, какого я от самой себя не ожидала, да еще и с этим трухлявым пнем, которому давно пора посетить крематорий в качестве клиента. Дряблый стручок категорически отказывался встать, эрекции не было в дедуле, в отличие от большого желания вновь испытать посторгазмическую эйфорию после семяизвержения в девичий рот. Безобразие длилось около получаса, я уже успела попросить прощения у святых угодников и создателя мироздания, после подобной встряски обещала прекратить все практикуемые бесстыдства. А сама стояла в этот момент как монахиня на исповеди, чавкала-причмокивала губами о скользящий волосатый хрен, смирилась с ёрзаньем залупы за щекой и тихонько обрабатывала бабника. Тут гвоздь программы без эрекции вздернулся, вся дедовская плоть сотряслась в экстазе нежных чувств, он выдернул член и выпустил струю бело-желтой, водянистой спермы, которая разбилась о губы, обдав лицо брызгами.
- Милочка, ты само совершенство, когда предстала предо мной в таком разнузданном виде! – сделал потенциальный кладбищенский гость комплимент относительно моего обдроченного спермой лица.
- Еще раз говорю, пошел на куй, голодранец! – с неотразимой улыбкой послала я своего любовника за тридевять земель.
- Это кто из нас еще голодранец. Тебя, прохвостка, только что отымели и сидишь тут с голой задницей как принцесса, распинаешься! Быстро пошла отсюда сама, пока костылём по жопе не надавал!!!
Я летела домой, надевая спешно вещи на ходу, позабыв об обиде и унизительном сексе с дедом, которого впервые видела в глаза. Кошки на душе не скребли, потому что моя натура получила именно то, что так давно хотелось – грубый, принудительный, провокационный, бескомпромиссный одноразовый секс. Обидно было только из-за того, что любовничек попался больно дряхлый и невыносливый, быстро сломался, стоило на него только морально надавить, а если бы молоденький герой отыскался, уж с ним бы я точно оторвалась на полную катушку. Ревела бы, канючила, сопли пузырями из носа пускала, но трахалась бы, пока ноги не перестали раздвигаться, а пососать так не проблема – храброму парню отполировала бы его заготовку до блеска и скушала вкуснятину, льющуюся после близости. Но это я сейчас вся такая резкая и готовая пойти на безрассудство, а тогда поджилки-то вздрогнули!
