Еще в раннем детстве я пережил сильнейшую психологическую травму, которая породила нездоровый интерес к подглядыванию. Как положено в большой российской семье, моя мама Татьяна возилась на кухне с приготовлением последних блюд, отец сидел перед цветным телевизором марки «Электрон». Рядом с накрытым столом, ломившегося от рога изобилия, стояла его початая бутылка водки и лимонная нарезка. Высказывание «Мужик, а потому имею право!» было лучшей защитой, мать не могла перечить кормильцу и попросту наблюдала, как тот спивается еще до боя курантов.
- Юра, ты мне поможешь? – обозвалась мать за полчаса до наступления Нового Года.
- Сама, дорогая, сама! Или Пашку напряги, он оболтус исполнительный, не в пример мне!!! – налил очередную стопку и опрокинул без закуски отец-алкоголик.
- Пашка, милый, хочешь дождаться поздравления президента? Помоги мамочке – перенеси аккуратно тарелки с едой на стол, а то я не успею накраситься и собраться! – возложила на меня впервые самое ответственное задание в виде шантажа, ведь ранее я никогда не досиживал до полуночи и потому был совершенно сонным.
Батя под поздравительные слова «болтуна», как он назвал тогда последнего президента СССР, хлопнул целый граненый стакан, затем полез с поцелуем к матери, а еще через минуту повторил свой подвиг и уже окончательно бездыханным разлегся в кресле. Тревожить пьяницу мамуля не стала, она переживала за меня, чтобы тот, проснувшись не занялся как обычно рукоприкладством и нравоучениями. Она тихо сидела перед старым тогда еще деревянным телевизором с выгнутым и начавшим выгорать кинескопом, я же захотел спать, поэтому пожелал мамочке сладких сновидений, взял любимую плюшевую игрушку в обнимку и поплелся к спальне, чтобы самостоятельно улечься. Внезапно в дверной звонок позвонили, начались праздничные хождения по квартирам, моя мать пулей полетела к двери, а я, услышав голос дяди Вити, подорвался, спать резко перехотелось. Уложив большого плюшевого медведя на свое законное место, рванул в пижаме под стол, чтобы развесить уши и послушать, о чем будут общаться взрослые.
- Таня, некрасиво гостя оставлять на пороге. Пригласить в дом не хочешь? Так ведь принято на Новый Год!!! – громко шутил гость.
- Витя, не нужно. Юра дома! – переживала мама по неизвестному поводу.
- Вот и отлично, давненько мы с ним не пили. С того самого раза…
- Молчи, прошу, а иначе он меня с Пашей прибьет.
- Могу поспорить на любое желание, что он уже нажрался, как свинья и спит в своем кресле.
- Выпил немного, сморила усталость.
- Так давай и мы с тобой выпьем. Я же помню, как ты всегда вкусно готовила. Небось на столе места пустого нет, у тебя же руки золотые, только голова дурная, раз не за того мужика замуж вышла и ему родила наследника.
Арсенал материнской защиты иссяк, она чуть не заплакала от горя, впуская высокого, краснощекого брюнета через порог и приглашая к столу. Дядя Витя оказался напористым, идущим напролом через любые преграды. Из-под стола я видел, как горели его глаза, когда рядом стояла мать, как он не сводил с нее взгляда. Удивило, что резкость сменилась на нежность, мне-то в малые годы понять было не суждено, что мамуля крутила шуры-муры с дядей Витей до моего появления.
- Таня, уходи ты от него! – расстроенно попытался надавить выпивший рюмки водки гость и закусивший салатом, который расхвалил после первой проглоченной вилки. – Сидит себе и в ус не дует, такую женщину профукает и не заметит, потому что не любит…как люблю ее я!
- Вить, ты всегда бьешь по больному месту в неподходящее время! – опечалилась и остепенилась в выборе защитных реплик моя мать.
- Не виноват я, что было у нас с тобой до его появления. Не виноват я, что уехал тогда в годичную командировку на север, так как правительству нашему не принято отказывать в пожеланиях. Я, между прочим, ведущий инженер газодобывающей отрасли в нашей республике, а он обычный шахтер, перебивающийся от зарплаты до зарплаты на копейки, да еще пропивающий добрую половину заработанных денег.
- Я его люблю и на этом точка, к тебе не уйду!!! Тема закрыта, потому что у меня есть Пашка! – дрожащим голосом прохрипела мать, после чего шмыгнула носом.
- Заберу твоего малого, воспитаю как родного сына, дам образование, Танюша, только уходи, прошу...
Дядя Витя подсел к матери на диван, сверху им я был незаметен под клеенкой, зато моя позиция позволяла увидеть больше, чем следовало. После цоканья рюмок с водкой моя мамочка повалилась всем ее грузным, не отошедшим после родов телом на стройного кавалера, ее пышные, огромные ноги легли поверх бедер дяди Вити, рука погрузилась в пах и замерла, начав удерживать медвежьей хваткой что-то важное. Рука гостя прошла по атласному короткому платью с парусами, долго возилась с трусами, а потом продвинулась на незначительное расстояние вглубь. Мама хрипло вздохнула, вздох напоминал крик о помощи, и я чуть было не рванул ее спасать, но вовремя притормозил, потому что живой интерес стал превыше собственных амбиций, к тому же этот мужчина никак бы не посмел обидеть женщину, которой только что признавался в любви. Вторая нога мамочки приподнялась, согнулась в колене, после чего широко раздвинулись бедра – черная паховая треуголка шелковистых лобковых волос четко просматривалась перед моим лицом.
- Таня, снимай трусы, я хочу снова овладеть тобой.
- Сделай все быстро, пока Юра не проснулся.
- Его из пушки не поднять. Шахтерский сон крепче сна пожарника, пришедшего домой после суточной смены.
- Давай как тогда...
Мамина фраза «Как тогда…» заставила партнера повалить ее на спину, одну ногу закинуть на спинку скрипучего дивана, вторую взять в руку и быстро стянуть с нее кофейного цвета трусы. Бель упало под стол рядом с моей рукой, в области промежности там таилась вата, потому что прокладок в те времена совдеп не производил, всякое соковыделение устранялось подручными материалами. Дядя Витя присосался к волосатой махре между ног мамули, та жалостливо сипела, прерывисто стонала, а ее рука резво скручивало покрывало до беления розовых пальцев. Умелец лизал мохнатую щель со страстью, его рука усиленно продавливала пальцами плоть, нагнетая на мать все больше стонов, всхлипываний и едва слышимых за звуком телевизора криков. Наконец, пышные бедра матери затряслись, ее подкинуло волной, после чего обеими руками та стала отталкивать голову дяди Вити, который сдвинулся к краю. Его крепкие руки подтащили тело мамы ближе к себе, штаны соскочили до пола, из декольте показались материнские сиськи, такие большие и спелые, с розовыми огромными сосками поверх сочных молочных холмов. Я сидел не шелохнувшись, разглядывал строение женского организма, удивленно оценил длинный, совершенно иной писюн дяди Вити. Мой «малыш» никогда не торчал так, он свисал вниз и имел форму мягкого овального выроста, а у того был продолговатый, покрытый венами орган с висячими гигантскими, по моему тогдашнему мнению, яйцами.
- Поторопись, я вся горю! – упрашивала мать, лаская себя между ног рукой.
- Сейчас, дорогая, всего секунду! – задыхался гость, влезая сверху на маму.
- Он у тебя такой большой, у Юры ничтожно маленький в сравнении.
- Таня, ни слова о твоем муже. Сейчас только есть ты, есть я и наша любовь!!! – вошел резким толчком он в лоно.
Помню, как горло мамы выразительно показало каждую жилку, обвисшая кожа натянулась при выгибании тела, громкий вздох превзошел шумовую атаку телевизора. Гость начал медленно двигаться между ног матери, его руки жадно хватали ее груди, лицо иногда прижималось к соскам, но глаза не смотрели под стол, потому что были увлечены созерцанием женского тела. Темп ускорился, скрипы дивана тоже, мать уже не способна была себя контролировать, поэтому дядя Витя заткнул ее рот ладошкой, продолжая задвигать конец с удвоенной силой. Скучание за любимым мужчиной, жизнь с алкоголиком, взращивание меня давались мамуле тяжело, но она стойко переносила эти тяготы и лишения семейной жизни. Ее сексуальная, эмоциональная и плотская неудовлетворенность в один момент исчезли, мама чувствовала себя женщиной, о которой заботятся таким необычным способом, поэтому гладила обеими руками изогнутую грудь мужчины, который не был ей мужем.
- В меня не кончай, я возьму! – тихо молвила она, когда получила повторную оргазмическую встряску.
- А ведь тогда я все спустил в тебя, потом ты слишком быстро вышла замуж и забеременела.
- Пашка от Юры, ты тут не при чем, так и знай.
- Сильно я сомневаюсь.
- Глотать?
- Как хочешь!
Что кончать? Что глотать? Что спустил? Мне непонятны были вопросы, тем более, я не понимал ответов на них, но категоричный отказ матери у кавалера вызвал двойственное ощущение – тот вроде бы хотел одного, а получил другое и тоже остался доволен. Я видел, как мама встала на четвереньки, над столом слышалось гулкое чавканье, после чего дядя Витя грубо схватился за стол и начал неуёмно, быстро стонать. После всего этого мощный плевок белой жидкости был отправлен матерью под стол, видимо, ЭТО она не собиралась кончать, и ЭТО могло оказаться заправленным в ее чрево. Запах спермы слышался под столом слишком отчетливо, меня тошнило от него! Еще больше позывы появлялись от мысли, что материнские губы, целовавшие меня перед сном «в лобик и губки», сосали писюн мужчины, получали в рот это белое вещество, которое оказалось недалеко от моего месторасположения.
- Тебе пора, Витя! – произнесла мама, начав суматошно искать под столом трусы с прикрепленной пластырем ватой.
- Я забегу на днях, когда малой будет в саду, а твой в смене.
- Не стоит, лучше я сама приду погостить в гости.
- Буду ждать.
Любовники разбежались, а мой внутренний мир перевернулся с ног на голову. Понимания произошедшего не было, я не мог придумать объяснений ситуации, хотя не спал почти всю оставшуюся ночь в своей кровати. Пока хозяйка провожала гостя на пороге, обжимая того в объятиях и осыпая поцелуями, я скользнул в комнату, забился под одеяло и стал усиленно думать своим не повзрослевшим мозгом. На член начал смотреть совсем иначе, ждал, что он когда-то станет таким же большим, твердым, изогнутым и покрытым венами, поцелуи от матери вызывали резко негативную реакцию омерзения.
История забылась, но через несколько лет, когда я встал на путь полового созревания, со мной приключилось нечто похожее. Есть у нас на районе карьер, в совке там добывались полезные ископаемые, но потом начал прибывать вода, технику затопило, работы прекратились, а местные жители облюбовали водоем. На скалистых откосах со временем появился камыш, лазурная стоячая вода проходила естественную фильтрацию через песчаную почву на глубине, в общем, озеро привлекало всю ребятню с района. Летом я делал по несколько заплывов в день, потому что от дома искусственное творение рук человека находилась в нескольких сотнях метров. И вот в один из вечерних заплывов я оказался на отдаленном бережку, куда из-за обрывистых участков и кустарников почти никто не ходил. Плыть через середину опасно, бояться все, что водовороты, снискавшие дурную славу, затянут на дно в пятидесяти метрах от поверхности, поэтому двигался вдоль берега. Так безопаснее и круг получался больше. Вынырнул, гляжу, а там парочка возится на подстилке. Протер глаза, дал секунду зрению адаптироваться, замер, чтобы даже маленькой волны от меня не отходило и шума бултыхания не слышалось, заинтересованно оцениваю знакомую ситуацию.
- Томка, у тебя такая красивая грудь! – повалил парень старше меня возрастом на несколько лет подругу на спину. – Давай прямо здесь, никто не увидит.
- Давай, а у тебя резинка есть? – согласно поинтересовалась полуобнаженная загорелая девчонка.
- Есть, вот как знал, взял с собой! – радостно вытянул нечто похожее на жевательную резинку парень. – Хочешь мой конец пососать?
- Секс без минета, как свадьба без винегрета. А ты мне полижешь?
- Легко. Давай только одновременно, чтобы времени не терять, а то уже темнеет, и комары нас съедят раньше, чем успеем кончить.
Что такое «Кончить» я уже знал, о лизании тоже был осведомлен, новое слово «минет» и какая-то необычная квадратная резинка заинтриговали. Парочка сделала рокировку – парень лег на спину, девушка села тому попой на лицо, а сама свою личико пристроила к члену. Плаванье в прохладной воде требовало немедленно помочиться под себя, но мой твердый поршень уже стоял торчком, моча не лилась, появилось приятное жжение в глубине писюна. Чем дольше наблюдал за взаимными оральными ласками парочки, тем сильнее хотелось почесать не унимавшийся в пипиське зуд. Из воды я видел работающую голову красавицы, глотавшей пенис дружка, ее висячие сиськи, гениталии партнера, его волосатые бедра, поверх которых стлались волосы русоволосой бесстыдницы. Девушка глотала длинный половой орган целиком без остатка, выпускала его наружу не весь, а потом снова поглощала, они оба сладко сопели.
- Достаточно, - простонал со стороны жопы ёбырь. – Тебя доводить до финиша?
- Как хочешь, мне недолго осталось.
Активный сосун приподнял голую самку, чтобы та не трогала больше член, а четко села мандой на лицо, его действия мне были хорошо известны, встряска женского тела тоже не впечатлила, как это было в исполнении матери. Тома протянула руку по половику, взяла «резинку», вскрыла упаковку, но вместо того, чтобы жевать заграничную вкусность, стала ее разворачивать. Резинка была желтой, она плотно насаживалась сверху на член, на конце красовался небольшой пустующий отсек. Я догадался, что будет в этом отсеке по завершению, потому что иногда баловался с водой и воздушными шариками, очень напоминающими «резинку». Тома растянула до яиц неизвестную штучку, плюнула себе на ладошку, обвела слюной сверху писюна в резинке, а потом села отверстием, которое доводилось видеть в детском саду (иногда девочки сами показывали свои писи мальчикам). Мой поплавок разрывало пульсацией, гениталии жутко болели, руки затекли, а ноги уже начал хватать судорога. Русая девка оперлась на бедра дружка, стала ритмично двигать роскошно растекшимися по ногам ягодицами, болтать сиськами и несдержанно стонать во весь голос. Одну руку я опустил к шортам, в которых плавал, взял член в руку, его твердость вселяла уверенность, что при правильном движении кисти я тоже кончу. Здоровый подростковый интерес «А у меня точно так же работает?» обуял моей головой, я стал неторопливо дрочить, выдавая себя еле слышными плесканиями воды о берег.
- Там кто-то есть? – испуганно спросила Тома, но не подумала остановиться.
- Просто ветер, - кинул дружок реплику, чтобы подружка не отвлекалась, хотя сам даже не взглянул в сторону кустов у воды.
- Нет ветра, разве не чувствуешь?!
- Значит, рыба плещется или лягушки.
Парочка быстро поролась на бережку, а мои движения правой руки были быстрее них в воде, потому что зуд разрастался, унять его получалось лишь скоростным растиранием головки. В один миг я громко застонал, чувствуя рвение обжигающей влаги из дергающегося пениса, головку будто обожгло клеймом в том месте, откуда обычно выходит у мужчины моча. Тело поразил жар, ноги соскользнули с ровной плоскости в водную бездну, голова шмякнулась о поверхность встревоженной глади, посыпались камни.
- Рома, я тебе говорю, там что-то есть!!! – закричала, спрыгивая с ёбыря Тома.
- Отойди, я гляну! – храбро выступил вперед Рома, раздвигая руками кусты и засекая меня. -Валика-ка ты отсюда, сучок паршивый!
- Кто там?
- Да какой-то извращенец подглядывал.
- Я же говорила...
Я уносился вдаль, чувствуя, как рядом падают тяжелые камни, которые швырял недовольный обломом кавалер – его девушка Тома соскочила с перца и в отместку за неудачный срыв отказалась, видимо, продолжать случку. Первый сексуальный опыт с рукой начался так нелепо, причем больше всего мне хотелось увидеть собственную белую слизь, которую смыло карьерной водой, а это означало, что повторная попытка онаниста-первооткрывателя настанет быстрее, чем мокрые трусы упадут в ванной на пол.
