Мишка и Лорд очень долго выслеживали в лесу свирепого медведя, пристрастие к охоте завело охотника и его преданного пса в глухую чащу леса.
- Дружок, не поймать сегодня нам этого косолапого.
- Гав-гав, - только с пониманием в умных глазах ответила породистая немецкая овчарка.
- Все ты понимаешь, Лорд. След правильно взял, только вечер надвигается, можем не выбраться из гущи леса до заката.
- У-у-у.
- Скулишь? Разочарован? Мы можем рискнуть. Еще час времени есть в запасе, полный патронташ, еды маловато, ты же жрешь больше этого медведя, псина.
- Гав.
- Давай-ка не возмущайся, ведь правду говорю.
Парочка закадычных друзей побежала по тропинке, сбоку дорожки, вытоптанной грибниками, красовалась надломленная нечеловеческой силой ветвь, медведь уносил ноги стремительно и круша все на своем пути. Он чуял, что за ним по пятам плетется ветхая старуха в черной мантии с косой, а косолапый жизнь свою любил больше, чем мед. Охотник чуял запах животного, его страх насытил свежий воздух, Мишка вытянул многозарядное ружье навскидку и с ним в охапку бежал вслед за верным другом Лордом. Темнело стремительно и стоило бы развернуться к машине, как вдруг случилась дикая напасть – ветер поднял в воздух кучу сухих веток, проливной ливень посыпался с неба, которое было черней земли под ногами.
- Лорд, сюда, ко мне! – заорал дико Миша, но пес рванул в сторону.
Парень мчался за гавкающим псом сквозь кромешную мглу, вылупивши глаза, яркие молнии редко озаряли мрачное пространство царства деревьев. Собака завела хозяина в безнадежно глухое место, где навигатор не распознавал местность, а телефон не ловил, жутковатая картина назревала для заплутавшей парочки.
- Ав-ав-ав-у-у-у... - послышалось бесконечное завывание.
- Волки, Лорд. К ноге! – не успел отдать команду Миша, как овчарка, высунувши язык со светящимися глазами, стояла рядом, тяжело дыша. – Черт ты мохнатый, куда теперь идти? Ладно, бежим, главное на месте не стоять.
Через несколько часов безуспешных мытарств промокшие путники пришли к ветхой, приземистой, деревянной сторожке с мрачными ставнями в готическом стиле, заваленной дымоходной трубой и забором из сухих тонких веток, которые были нужны только для видимости.
- Эй, хозяева, впустите переночевать! – закричал обрадованный Миша.
- Погоди, паренек, - ответил из-за дубовой двери приятный, томный, женский голос. – Одеться нужно.
- Волки за нами мчат по пятам.
- Доброй ночи! – появилось в проеме заспанное ангельское создание в прозрачной ночной рубашке. – Это стая залетная, терроризирует нас уж которую неделю. Проходи.
- Гав.
- И ты красавчик тоже можешь войти.
Девчонка зажгла лучину, угостила измотанных бедолаг вкусной едой, старую одежку предложила переодеться, уселась с довольным лицом за стол, стала расспрашивать, какого лешего их так далеко занесло, услышала страшную небылицу из уст молодца. Мишка сидел и ронял слюни, поглядывая через просвечивающуюся ночную рубашку девицы, пухлые соски не давали ему покоя, еще больше порождала волнения сочная, упругая мясистая грудь. Размер четвертый, не меньше. Статная лесная жительница привстала, чтобы подкинуть дровишек в топку да чайник на печи подогреть, а похотливый гость с поразительной наглостью всматривался в крепкую попку, раскрывавшуюся под белой лютней. При прогибе промежность вывалилась между объемных бедер, волосатая киска сочилась влагой, капельки вязкой слизи прилипли к одежде. Изящная, утонченная блондинка протянула Мишке чашку чая из собранных лесных трав, кинула Лорду пирожок и принялась внимательно слушать рассказ о наступившей непогоде. Бдительный пес согрелся в теплой хате, а его хозяина все сильнее пронизывало плотское вожделение по отношению к волшебной цыпочке. В глазах мерещились дикие фантазии о сексе с красивой соблазнительницей.
- Марфа, скажите, а как вы тут живете?
- Научилась справляться, иногда путники помогают кто чем – огород вскопают, дров наколют, в доме поломанные вещи починят. Миша, а почему вы с меня взгляд не сводите?
- Честно сказать, влюбился. Сердцу покоя нет, сроду не встречал такую симпатичную девушку. В вас столько эротизма, что мой конец давно вспух и ждет продолжения. Не сочтите это за пошлость!
- Такие приятные комплименты мне льстят. Не хотите ли отведать моего тела на ложе?
- Думаю, что природа нас загнала в эту глухомань как минимум, чтобы мы поегозили на траходроме!
- Миш, тогда ступай в постель, раздевайся, а мне нужно привести себя в форму!
Охотник прыгнул в кровать и стал глазами наблюдать, как босоногое создание подходит к зеркалу, притрушенному многолетним слоем пыли. Марфа сдула налет, поправила идеально лежавшие на голове кучерявые локоны, приподняла грудь, чтобы полюбоваться сосками, хлопнула дерзко себя по попке, оставляя яркий пунцовый след на молочной коже ягодицы. Бестия нырнула под теплое пуховое одеяло с призывной фразой «Отдери меня, чтоб встать наутро не могла», после чего теплые сладкие губки взяли у Миши за щеку. Охотник блаженно застонал, утробный рык стал сильнее и выразительнее с приходом семяизвержения, Марфа мастурбировала чавкающее лоно, судорожно дрожала и с удовольствием причмокивала губами по сладкой эрегированной колбаске.
Миша повернул небритую кисоньку к физиономии, влизался в жаркое нутро с солоноватым привкусом наполнителя, содержимое оставило несколько скользких капелек на щеках неутомимого сердцееда. Клитор ускользал от языка, нежные и мягкие половые губки ласкали уста любовника, тело хозяйки томилось в преддверии сильнейшего природного феномена, именуемого оргазмом. Блаженство разлилось по телу Марфы от упоительных ласк языка Михаила, девушку выгнуло в руках партнера, щелка между бедер протяжно хрюкнула, как поросенок в сарае. Парень в кураже перевернул молодую озорную девчонку раком и начал драть ее как собаку, его дыхание с каждым толчком становилось все сильнее, при этом силы улетучивались, будто высасывала ебля.
- В попку засунь да орудуй там с размахом своей булавой богатырской.
- Ага-сь.
- Потешь отверстьице, там давнёхонько никто не пёхался.
- Говор как у бабки столетней.
- Спасибо за доброе слово, сладенький.
- Шутка это, Марфа.
Вспотевший Мишка любовался сверху раскатывающимся колечком ануса партнерши, кромка входного отверстия заднего прохода наливалась кровушкой, мышцы судорожно вздрагивали, притесняя штуковину в прямой кишке. Пенис начал выброс семенной жидкости, уретра в упор расстреливала сфинктер Марфы, стонущей и хрипящей во все глотку, а в зеркале напротив кровати отражение зеркальное показывало мускулистого молодчика, который сзади имеет дряхлую бабку. Волосы на голове старухи были как потрепанная пакля, сиськи как целлофановые пакеты висели ниже грудной клетки, обвисшая мускулатура так хлипко держалась за тело, что могла оторваться как сухой лист от дерева. Самодовольная ухмылка ушлой карги изобразилась благодаря глубоким морщинам, один глаз стеклянным шаром стоял на месте, вместо носа была глубокая черная дырка, а беззубый рот открывал зеркалу большой, распухший, обложенный налетом язык...
