Юрий Степанович не представлял свою жизнь без выпивки. Каждое утро мужчина начинал с поднятия рюмки и завершал ее в пьяном угаре. Столь банальная русская проблема таилась в нескольких причинах: жена, вильнув хвостом, смылась к любовнику, на работе началось сокращение штатов, под которое по воле судьбы и попал мужичок, а ведь ему до пенсии совсем чуть-чуть оставалось. Потомства не послали семье, поэтому остановить пропойцу было некому. С каждым днем Юрий Степанович пенял на судьбу, клял правила мироздания и думал, что так может продолжаться до потери пульса. В чем-то алкоголик оказался правым – при пожаре в квартире, где сгорели все его документы и все нажитое за годы жизни имущество, пульс в буквальном смысле останавливался, но бравые медики пришли на помощь глупцу. Мужчину вытащили с того света, выходили и дали второй шанс на жизнь, которая у погорельца превратилась в сущий ад. Юрий Степанович в прошлом хорошо зарабатывавший шахтёр оказался не нужен обществу, тем более его не хотели признавать без документов, а отсутствие благ существования постепенно сделали его бомжом.
- Слышь, упырь, это наш мусорный бак! Ты чего шаришь на чужой территории? – окликнул Юру заросший, небритый вонючка в затасканной шитой-перешитой одежке попрошайка.
- Есть сильно хочу.
- Все хотят жрать, иди, работай, чмо, - рявкнул высокий беззубый алкоголик с одутловатым лицом.
- Не берут на работу, документов у меня нет
- И ты пиздюк вздумал нашу территорию обчистить? Вот это заявочка. За такое и по щам получить можно, - вернулся в беседу зашмурыга, презрительно ковырнувший в пакете незнакомца руками, будто там было нечто хуже того, чем он закусывал ежедневно.
- Мужики, я не знал.
- Новичок, территория везде поделена, каждый мусорный бак – это чья-то собственность.
- Муниципалитета.
- Это бак собственность муниципалитета, грамотей, а его содержимое – собственность бездомных. Так что лапы убрал и все награбленное оставил.
- Слышь, мужики, а как мне вступить в вашу бригаду? Я ведь реально под забором голодной собачьей смертью сдохну.
- Тебе к пахану на разговор. Но учти, все мы работаем, кто бутылки собирает, кто еду добывает, попрошайки клянчат деньги...
- Серьезная структура.
Король бомжей принимал свиту и гостя в заброшенном, полуразваленном здании заброшенного завода, находившегося на окраине города. Туда редко захаживали менты и не шастали любители лёгкой наживы, зная, что территория закреплена за бомжами. Цербер сидел на деревянном стуле в углу подвального помещения, на плечах висела драная лисья шубка, напоминавшая мантию, в руке у здоровенного мужика блестел перочинный нож, которым тот разделывал алое яблоко.
- Цербер, новичок просится к тебе на приём. Ты слишком занят? – хмуро насупил брови алкаш с пропитой рожей.
- Рахит, ты видишь, что я ужинаю. Ладно, тащи сюда этого ушлёпка. Вы его обшмонали – не засланный ли казачок?
- Да лох он печальный.
- Вот и чудно, сразу прозвище нарисовалось. Гляди, как пафосно звучит «Печальный».
Молчавшего Юрия Степановича пихнули в сторону главаря бездомных с такой силой, что тот не удержав равновесия, плюхнулся на четвереньки. Картина напоминала приход раба к повелителю с поклоном, но это унижение он был готов перетерпеть по двум причинам – хотелось жить и нормально питаться. «Вот жизнь сука, как приоритеты переменила» - промелькнула мудрая мысль в голове неудачника. Мужик поднял голову, взглянув мутными от бессилия глазами в сторону Цербера, губы прошептали «Примите меня под свою опеку, пожалуйста!».
- НУ что ж, Печальный. Имени мне своего можешь не называть. Будешь тереться с нами, - протянул правую кисть главарь, будто желая поздороваться за руку.
- Благодари Цербера, целуй руку, осёл! – подскочил новый знакомый, которого звали Электрик, ухватил за шиворот Юрия Степановича и потянул в сторону руки для поцелуя, каким вельможи благодарили царей за снисходительность.
- Сейчас парни дадут тебе поесть, сменишь свое приличное одеяние на старые лохмотья, а потом отправишься изучать нашу территорию. С тебя сегодня двести пивных бутылок и еда, чтобы устроить пир в честь твоего приема.
В сопровождении Пластика и Жука мужчина отправился блуждать по территории города, который ему открывал новую сущность, посвящал в тайны, о которых лучше было бы не знать. Сопровождающие его бомжи были вонючими, противными, неприятнейшими людьми с низким уровнем развития, зато они знали хитрости и уловки, способные облегчить труд скитальца в драных лохмотьях. Каждый из них подсказывал, к каким местам лучше всего идти в первую очередь, а какие баки оставить на закуску, они знали места, где выбрасывают просроченную продукцию чётко по времени, помнили о злачных местах, где можно было выпить дешевый самогон. В общем, это были опытные, прожженные знатоки своего дела, в котором варились не первый год!
До глубокой ночи Юрий Степанович таскал огромные чувалы с бутылками, приносил найденные на помойке продукты питания, просрочку, готовился к пиру, чтобы благополучно влиться в коллектив.
- Печальный, ты вафли любишь? – поинтересовался Цербер, когда на полу был накрыт стол.
- Очень.
- А бананы? – подхватил Рахит.
- Тоже.
- Наверное, от шампанского не отказался бы в честь твоей прописки?
- С удовольствием бы выпил.
- Ребятки, придержите ка нашего Печального, нужно подготовить его к вписке в наши ряды.
Неожиданно для мужчины четверка проныр подхватила его за руки и ноги, чтобы потащить к Церберу, который вовсе не собирался потчевать своего подопечного сладкими вкусностями. Один из бомжей зачем-то сдернул штаны с новичка, другой прислонил что-то скользкое к заднему проходу, по запаху это было подсолнечное масло. Вафли в понимании извращенцев являлись оральным сексом, которым некогда ублажала Юрия Степановича супруга, да только он позабыл, каково это ощущение плотского воссоединения с женщиной. Зато теперь перед ним стояла ужасающая перспектива – обслужить пятерку бомжей, не гнушающихся трахать себе подобных. В зад вонзился грязный горячий палец одного из участников содомии, бедолага громко вскрикнул, как тут же ему в глотку влетело горлышко от раскупоренной бутылки шампанского. Боль смешалась с недовольством, но жадные глотки вкусного игристого вина снимали стресс, дурная хмель тут же накатывала на глаза.
- Не проливай, милый, мы все равно тебя трахнем, это сопротивление дело времени! – спокойно проговорил Цербер.
- А как ты думал, мы живем здесь без баб? Друг друга чпокаем в зад, - по-идиотски засмеялся в лицо Жук, таивший в больной голове страшный секрет.
- Не переживай, паря, как только тобой насладимся, сможешь с кем-то из нас переспать. Никто слова не скажет! – по-доброму предупредил Рахит.
- Теперь ты вне приличного сообщества, законы на тебя не распространяются, старые стереотипы нужно стирать и учиться приспосабливаться к жизни на помойке. Ты понял? – рявкнул на ухо Пластик.
В тугом заду Юрия Степановича ковырялось сразу три пальца, анус адаптировался к растяжению, простимулированная простата дала жизнь вяло лежащему пенису. Член вздыбился, изогнулся дугой, начал неприятно упираться в стул, на котором распинали его хозяина раком. Тут же шершавая, грубая рука Электрика с заскорузлыми мозолями легла на головку, даря напряженному пенису приятное тепло от механического трения крайней плотью. Бомж онанировал, чтобы отвлечь внимание, пока товарищи натирали толстый зеленый банан маслом для вставки в задний проход Юры. Чудак понимал, что плененному новичку невдомек новые правила жизни, он знал, как страшно становиться педерастом, потому что сам проходил через подобный обряд посвящения. Бывший ремонтник встал на колени, неумело изогнулся, взяв член насилуемого мужчины в рот, его язык кругообразными вращениями приблизил наступление эякуляции, частично снял боль раздираемого бананом ануса. В глазах у посвященного все потемнело, прерывистая картинка не собиралась воедино, растерянность и негодование настолько переполняли душу пленника, что у того из глаз брызнули слёзы.
- Поплачь, котёнок, выпусти из себя всю боль.
Ответить Церберу Юрий Степанович ничего не смог, он почти допил бутылку шампанского, головокружение с умопомрачительными ощущениями выбили из него дух. Вялое тело начало ритмично дёргаться, толчки средней силы говорили о том, что в жопу бедолаге вставили член, начали ёрзать залупой по прямой кишке ради того, чтобы излиться в клоаку спермой. Только струя горячей слизи заполнила дырку, как сзади пристроился другой участник вакханалии. Жук использовал сперму Цербера как смазку, он радостно ёрзал членом в очке, болтая увесистыми гениталиями перед лицом сосущего Электрика. Этот кончил преждевременно, видимо, секса у него не было очень долго, поэтому заднепроходный канал залило доверху белёсой слизью. Не выдержав напряжения, Юра стрельнул семенем в рот Электрику, тот собрал губами каждую капельку нектара, вылизал язычком уретру, чтобы ни один миллиграмм белкового продукта не прошел мимо его желудка. От алкоголя и впервые испытанного орального секса мужчину дико разморило, он не чувствовал конечностей, тело стало ватным, а глаза закрылись от навалившейся усталости.
Утром следующего дня Юрий Степанович проснулся в большой коробке, бережно накрытый тряпками, чтобы не замерзнуть. В заднице щемило от боли, во рту стоял мерзкий привкус перегара и мужского хозяйства, член на удивление поразил утренним стояком, которого не было уж несколько лет во время брака и после расставания с супругой.
- А, проснулся?! – бросил ему Цербер со своего импровизированного трона. – Как ощущения?
- Будто меня выебали!
- Так и было. Во все дыры натянули.
- Мерзко.
- Пройдет. Ты лежи, сегодня можешь отдохнуть. Вчера славную вечеринку закатил, народ давно так не оттягивался. Еда стоит рядом с твоим новым домом.
Юрий бросил взгляд на миску с наваленными как попало продуктами не первой свежести, окинул еще раз взглядом коробку, сваленные бомжами вещички. Это была его новая суровая реальность, по сравнению с которой жизнь в трехкомнатной квартире с женой казалась райским наслаждением...
