Мы с сестрой все время ругаемся – то прокладки поделить не можем, то косметику друг у друга воруем, мешаем смотреть телевизор, не даем личного пространства, оставляем за собой волосы на ванной. Во время критических дней, которые у нас идут с незначительным отрывом, квартира превращается в территорию боевых действий, где каждая сторона конфликт провоцирует, а потом обвиняет другую сторону в провокациях. Последний раз Света так вспылила, что разорвала на мне золотую цепочку, кулон по сей час найти не могу, порвала дорогую сердцу футболку, а все по причине того, что я, видите ли, за собой посуду не помыла, потому что спешила на свидание. Душеньку выплеснула, а теперь расскажу, что бы хотела сделать с этой неудовлетворенной сукой, вылезшей из того же отверстия, из которого позже появилась на свет я.
Прежде всего, хотела бы привязать сестренку к кровати бельевой веревкой, чтобы тварь пошевелиться не могла. Взяла бы в руки отцовский кожаный ремень, да так хорошенечко отстегала прошмандовку, что вся задница была бы в синяках и сидеть на ней ровно она не способна была. Воспитательная профилактика такой стервозной, самовлюбленной, эгоистичной, пафосной натуре не помешает. Пока она будет плакать, взяла бы огромную восковую свечу, да по ссадинам плавленым воском протянула. Никаких истошных душераздирающих криков никто не услышит, потому что заткнула бы глотку ее же обоссанными трусами. Да, я бы шлепала наглую хамку, пока мочеточник самопроизвольно не выпустил сквозь уретру лужу желтой, вонючей, неприятной на вкус мочи. Пройти мимо девственной дырочки в попе я бы не смогла, потому что сама регулярно мастурбирую сразу в двух отверстиях ради двойного удовольствия. Анальное кольцо целомудренно и неприкосновенно для мужчин, да только мне плевать на принцип не долбиться в очко. Беру тюбик крема, шпигую клоаку, пока там все чавкать не станет от переизбытка увлажняющего средства, трамбую кишку пальцем, дабы вместилось больше жирной смазки, затем втыкаю в задницу огромную анальную пробку. Анус Светы вывернется наизнанку, это болезненная процедура, но ничего страшного, перетерпит, закусив губы!
Любимая сестренка не должна концентрироваться на адаптации к дискомфорту. Ни в коем случае, я хочу видеть ее мучительные страдания, поэтому мажу подсолнечным маслом ступни, груди, подмышечные впадины и промежность. Провожу по эрогенным зонам ладонями, утопив кожу, воздействую на напряженные сухожилия, чувствительные точки, просто глажу, вызывая прилив дикой вспыльчивости из-за щекотки, которую Светочка просто ненавидит. Глаза сестренки будут мокрыми от слёз, когда она увидит, какой огромный страпон зафиксирован на кожаном ремне ниже пояса. Она мокнет при виде гигантского дилдо, начинает дрожать, осознавая размеры имитатора и проецируя их на свое узенькое, не успевшее раздолбаться любовниками влагалище. Ой, конусное образование самотыка исчезает в щелке, писька громко чавкает, Света заходится в мучительном вопле, лежит беспомощная и истерзанная, а я трахаю ее манду, порчу, превращаю в мясо. Она шлет на меня проклятия, да только ее подлые, вульгарные, пошлые слова утопают в мокрых трусах, перекрывших рот, кляп зафиксирован скотчем.
Гордость сестры - ее грудь третьего размера. Она носит эти шары будто ценную реликвию, которой должны все мужики поклоняться, а бабы завидовать. Хватаю за соски, мну, тереблю, сжимаю их пальцами, пока не огрубеют, достаю из стола два туго защелкиваемых зажима – бумажные держатели «биндеры» прессуют шляпки. Украшаю прищепками сморщенные, противно выглядящие ореолы, наношу ладошками удары по молочным холмам, сотрясая жир под тонкой кожей. Мне мало, я хочу больше агрессии выплеснуть на беззащитную дрянь, поэтому страпоню ее клоаку, разрывая анус в лохмотья и растягивая сверх меры прямую кишку. Рыдания заглушает громкая музыка, которую обожает слушать Светочка, колонки орут у нее рядом с ушами, которые начинают глохнуть. Степлер прищелкивает мочки ушей к шее, сестре невыносимо больно, она хочет выдавить каловыми массами анальную пробку, чтобы хоть какой-то выход дать запечатанной в ней энергии. Я буру ножницы, противные русые волосы под корень, Света становится в лице тёмненьким мальчиком, которого обидели оскорбительными унижениями. Терпи казак, еще не такое с тобой сотворят! Вгоняю по рукоять вибратор в пиздень, включаю максималку, прижигаю клитор электрическим проводом, который вынуждает сотрясаться и выгибаться все тело. Сестрица думает, что на смену адской боли пришло упоительное блаженство, да только игрушка будет массировать лоно, пока батарея не сядет, принося вместо удовольствия ужасные страдания.
Я залезаю на стол, снимаю трусы и устраиваю кончающей Светке «золотой дождь». Ссу прямо на лицо, в глаза, орошаю торс с грудями, остатки мочи выдавливаю на лобок и ее безупречные, всегда гладенькие, лоснящиеся золотистым блеском ножки. В фантазиях я имею татуировочную машинку, хотя в жизни ее у меня нет, и рисую скверно. Наношу Светке на лоб татуировку «Света – звезда минета», на животе размашисто пишу огромными буквами «Шлюха», запрокидываю ляжки и на ягодицах рисую стрелки с подписью «Ети сюда». Весь процесс сопровождается матерными ругательствами, какими именно говорить не буду, пусть ваша фантазия допишет эту часть сюжета. Под конец вынимаю трусы изо рта Светы, собираю полный рот слюны и смачно харкаю вглубь пасти, одновременно прихлопывая нижнюю челюсть и закрывая пальцами ноздри. Глотай, мразь! На этом бурная фантазия дает сбой, возвращает меня в реальность, где мне приходится сдерживать внутри потаенные, не самые добрые и совершенно неприличные желания.
