Жизнь в глубинке была бы для Андрея настоящим адом, если бы не располагавшаяся мебельная фабрика в соседнем посёлке, куда сбегались крепкие, трудолюбивые, упорные молодые люди для заколачивания несчастных грошей. Зарплата не радовала, но и бедствовать не позволяла. Парень имел постоянный запас продуктов в холодильнике, мог себе позволить не копошиться в огороде, отнимающем львиную долю сил, а на выходных с чистой совестью захаживал в местный пивбар, где вместе с односельчанами позволял себе выпить несколько кружек пива. Расточительность не была в крови рано осиротевшего юноши, по той причине он избегал и общения со слабым полом, которому помимо общечеловеческого внимания требовалось ухаживание или дарение пустяковых подарков. В деревеньке шла молва, что Андрей из гомосексуалистов, потому не пристает к местным девкам, млевшим от его красных щёчек, русой шевелюры, крепких рук и статного торса. Хозяйственность одиночки доходила до того, что он в ночное время после рабочей смены не кооперировался с группой рабочих чтобы нанять такси, а попросту двигал в направлении дома пешком, экономя немалые деньги, ведь на его должности рабочий день длился с 18.00 до 03.00 следующего дня. Утреннюю прогулку паренёк дюжего телосложения расценивал как отличное спортивное упражнение, позволяющее размять ноги и поддержать физическую форму на достаточном уровне.
Не всегда работа была сахаром, жадина и мечтал бы проехаться домой на попутке, но в глухомани на дороге можно было встретить разве что бродячую собаку или ползущего по своим делам ёжика. Таксисты кучковались в ножное время, в нужном месте, у каждого уже были свои клиенты и отказавшегося от перевозок Андрея принципиально игнорировали, пытаясь себе заполучить постоянного пассажира. В одну из самых тяжелых ночей уставший, изможденный, замордованный навалившимся объемом работы он вышел на проходную. В душе теплилась надежда, что найдётся добрый самаритянин, которому нужно будет ехать в направлении соседнего посёлка, но он так долго мылся после смены, что вышел самым последним, едва влача свинцовые ноги. Путь предстоял относительно неблизкий, до заутрени оставалась пара часов, воздух казался душным, тяжелым и совершенно не освежающим. Если бы ситуация произошла зимой, парню стал бы прямой путь в тёплый предбанник, где можно было выспаться до рассвета, а потом с восстановленными силами пуститься в путь. Летом же внутри было как в аду, поэтому вариантов кроме как медленной походкой отправиться на большое расстояние, не оставалось.
- Андрей, ты крепкий, выдержишь это испытание. Еще полгода титанического труда и будешь жить в большом городе, а все эти неудачники останутся здесь! - разговаривал сам с собой паренек, отгоняя сон из головы. - Осталось несколько месяцев, потом поездка в город, покупка квартиры, продажа родительского дома, ремонт...
Паренек с умилением погружался в собственные грёзы, смахивая скупую мужскую слезу с глаз. Вчера пекло выдалось неимоверное, от жары плавился асфальт, сохла трава, чахла растительность, лишенная полива. Остатки вчерашнего дня чувствовались каждым вздохом, но несмотря на трудности юнец одаривал горизонт милейшей улыбкой, говорившей, что его дух не сломить. Внезапно сзади послышался гул колёс, в спину двигался фургон белого цвета, с отметинами коррозии, выравнивания на корпусе, грязными стёклами и явно барахлящей выхлопной трубой, издававшей рык на всю округу.
- Куда чешешь, милый человек? - обратился с обрюзгшим лицом водитель, явно злоупотребляющий количеством выпитой воды к Андрею.
- В соседнюю деревню.
- Можем подвезти! - прозвучало неожиданно приятное предложение, в котором трудяга почувствовал подарок судьбы.
- Тут два часа езды.
- Бывали. Знаем-с. Прыгай в фургон. Чего ноги зря бить? Там Витька и Колька. Я Степан.
- Спасибо, мужик, выручил! - искренне выдавил из последних сил слова благодарности собеседник. - Андрей.
Войдя в салон, заваленный инструментом, верёвками и прочим хламом, Андрей поздоровался с присутствующими пассажирами, забился в угол, так как сидений внутри не имелось, и крепко заснул. Два часа дрёма - это хорошая возможность отоспаться перед тем, как полноценно уснуть в мягкой постели, но этого горемыке сделать не удалось. Пробуждение Андрея было мокрым, холодным и крайне неприятным - кто-то плеснул в лицо ведро ледяной воды, набранной в придорожном колодце. Она была не просто освежающей, а буквально обжигающей холодом, зато мгновенно взбодрила паренька, подвергшегося неприятному унижению.
- Андрей, тебя в жопу когда-нибудь ебали? - зада вопрос Степан, вводя юношу в ступор.
- Мужик, ты сдурел?! - рыпнулся бедолага и понял, что его крепко фиксируют монтажные веревки. - Охренели, ребята? За такие дела можно в чан схлопотать!
- Агрессию умерь свою, петушок, кукарекать потом будешь.
- Ах вы пидарасы, совсем без тормозов?
- Раз, два, три, пидарасом будешь ты. Мужики, стягивай с него портки. Я первым его сладкую попку натяну.
Андрея потащили за верёвки как непокорного вола, сопротивление несчастного напоминало трепыхание барашка, которого вели на убой. Оглядевшись, парень увидел глухой лес, отсутствие света мешало сориентировать в пространстве, кричать в глухомани тоже было безнадёжно. Матерная перебранка не выводила мужчин из равновесия, те действовали по чётко спланированной схеме, где каждый участник не выходит за пределы заданной ниши, пока жертва не окажется полностью деморализованной, обезнадёживаемой, устрашенной и запуганной до невозможности пошевелить конечностями. Витька с Колькой волоком тащили пленника, Степан прокладывал маршрут в самую гущу леса, на его плече свисала бухта с веревкой, пояс украшали тюбики и замысловатые фаллические орудия, отнюдь не напоминавшие револьвер шерифа. Андрею в голову сразу пришла догадка, куда буду пихаться сии резиновые изделия, зачем главарю дорожных беспредельщиков смазка и по сказанным репликам тот догадался, какова участь будет ждать его задний проход.
Анус сжался до размеров горошины и стал твёрже ореховой скорлупы, сфинктер сократился, порождая в заднем проходе захваченного варварами юноши непреодолимую боль. Тут же пот потёк по вискам, прорисовывая по коже струйками блестящие полоски, на лбу выступила испарина. Он хотел было молить о пощаде или выдумать незамысловатую историю о болезни, но глядя на высокомерные, отработанные движения злодеев понял, снисхождения в них не больше, чем у тигров, к которым в пасть попал кусок свежего мяса. Собрав всю волю в кулак, мужество и честь, Андрей нанёс Степану ловкий удар ногой в спину, но это было большее, на что хватило секунды времени после непредсказуемого рывка. Николай тут же рванул веревки на себя, а Виктор с размаху, как хороший футболист всадил с носка под дышло несломленному пареньку, желавшему сохранить свою гетеросексуальное достоинство, дабы не пополнять их педерастический батальон.
- Брыкается, падла. Ну, ничего, сейчас твою попку кромсать будем.
- Вяжем его у этого пенька. Место удобное - где еще найдём столь гладкий сруб да еще большого диаметра.
- Суки, не вздумайте. Поубиваю.
- Если найдёшь, голубок.
Андрея нагнули силой, поставили раком и от связанных за спиной рук, лежавших в замке на пояснице, привязали пару верёвок к лодыжкам, еще одна петля легла на шею, а оттуда разошлась толстыми верёвками по конечностям. Мучители не пытались закрыть рот пойманному в ловушку пацану, их звериное естество желало слышать истошные крики, наполненные матерными словами и угрозами. Степан с долей цинизма поглаживал напряженные ягодицы, пока Витя с Колей обвязывали пень вокруг, вторая рука ласкала пах Андрея. Непривычные нежности казались юноше мерзостью, но плоть не перебирает, когда ее начинают теребить, а сразу же встает, наполняясь эрекцией и создавая вокруг мужского достоинства невидимую цельнометаллическую оболочку. Увеличившееся естество подвергалось аккуратной стимуляции - мозолистые мужские руки дёргали гениталии и ствол, на котором из уретры на головку выступила капелька жидкости.
- Нравится, красавица? - впервые как к женщине к Андрею обратился Степан.
- Отсоси его и проглоти сперму, мразь!
- Извини, но мы «активы», роль «пассива» сегодня всецело на тебе.
- Дерзкий, может его натянем без вазелина? - пошутил Виктор, надрачивая через карман вставшую колом колотушку.
- Раскинем на пальцах, кто его жарить первым будет? - подключился к беседе Коля, нескромно вынув пенис для мастурбации.
- Онанисты проклятые, чтоб вам пусто было.
- Кому пусто, а кому в попе густо!!! Не серчай милок, мы тебя каждый по разочку оприходуем и будешь дальше жить.
Мужчины выглядели гораздо старше своих лет, имели татуировки и наверняка тёмное прошлое, судя по используемым фразам и жестикуляции. Они не следили за своими половыми органами, сбривая подчистую волосы на лобке и мошонке, от них разило потом, кожа на теле была сильно загорелой, что говорило о постоянном пребывании на открытом воздухе. Исходя из арсенала амуниции, можно было предположить, что это верхолазы, альпинисты, люди занимающиеся кровлями или спиливанием верхушек деревьев. Внутренний мир Андрея перевернулся в тот самый час, когда штаны хрустнули на пятой точке и по ягодицам потянуло свежим ветерком. Дорожный разбойник обнажил ряд белых зубов во время улыбки, на щеках Степана появилось две неглубоких ямки, глаза сверкнули молниями от восхищения неразработанным отверстием. Дырка тут же подверглась встрече с толстым пальцем правой руки содомита, не поскупившегося начинить прямую кишку приготовленной смазкой. Плотность канала не позволяла скользкому пальцу нырнуть на глубину, от сопротивления у Андрея заскрежетали зубы и тогда он почувствовал очередной удар в корпус, но уже сбоку.
- Кхе! - организм в виде кашля выпустил воздух из лёгких и позволил мучителю миновать сжатое кольцо сфинктера.
- Хороша задница. Тугая. Девственная. Нам будет приятно хозяйничать внутри неё.
- Стёпа, пары пальцев хватит, а то наш дружок взорвётся от перенапряжения.
- Коля, не учи отца ебаться. Сделаю всё в лучшем виде. Наша девочка сегодня удивит всех.
- Гомики чёртовы, чтоб вас импотенция сразила.
- Договорился ты, выхухоль. Стёпа, вставь ему в задницу ту хреновину...
Как только небольшой чёрный член вошел в смазанный анус, углобившись на треть своей длины, Андрей громко завопил, широко раздвинув челюсти. В это время Виктор пустил из пениса струю «золотого дождя» парню в лицо. Бедняга пригибался, пытался отвернуть рот от потока мочи, но несколько капель попало ему в глаза. Зрачки начало жечь, веки непроизвольно опустились и юноша больше не видел направления мочевой атаки, принимая шквальный огонь на себя. К безобразию присоединился Степан, со смехом наблюдавший за тем, как обсыкают пленника, его залп мочевины оказался более плотным и продолжительным, чем у первого ссыкуна. Обмоченный лицом Андрей с отвращением сплюнул жидкость, вставшую у него неприятным послевкусием в горле, бедолага не видел, что вместо вынутого фаллоимитатора в задний проход норовит ввести свой шланг Николай. Зад дрожал от боли, ягодицы сжались, превратившись в камень, в висках у парня была столь дикая пульсация, что тот из-за неё не слышал гогота похитителей. После удара в печень злопыхатель ворвался вихрем в заднепроходное отверстие, расположив тугой член до упора яйцами в анус. Он дал ход назад и снова напористо двинул органом, мышцы клоаки Андрея сжались в дьявольских болезненных судорогах, стиснули перец и не дали тому двинуться, пока в кишку не прыснула семенная жидкость.
- Талантливая шлюшка, умеет попой доставить наслаждение!
- Сукин сын, я тебе голову оторву.
- Покричи, дорогуша, это поможет, а пока я приспособлю свой вертел!
Степан не протирал задний проход, из которого вытекало сочиво, а попросту въехал вовнутрь по накатанной тропинке. Упругие ягодицы Андрея пружинили, когда насильник входил на всю длину и при отталкивании давали новый путь для размаха. Амплитуда с каждым разом становилась всё длиннее, так казалось оттраханному бедолаге, терявшему последние силы в схватке за... Андрей не знал, за что он борется. За будущее? Или жизнь? Самое дорогое - его честь - уже отняли и, возможно, отнимут еще пару раз. Штаны сползли до лодыжек и упёрлись краями в связанные узлы, создав тем самым дополнительную сложность, ведь до этого парень мог хоть как-то вилять задом, оттягиваясь при сильной боли, а теперь возможность покачивания тазом исчерпалась. Он стоял как голландский станок, куда приходят местные онанисты-извращенцы для сброса пара - сунул хер в дырку и елозь, пока молофья не выйдет бурной рекой наружу. Толстая дубина Семёна ворочала в попе как кайло, большие шары гениталий упорно хлопали юношу по ягодицам, головку мучителя раздувало пульсацией и по последнему сокращению Андрей понял, что сейчас в него брызнет нектар порока.
- Ух, на-ка, получи-ка! - заорал во всю глотку, не страшась никого Степан.
- Ой-ой-ой, как горячо-то!!! - вскрикнул Андрей.
- Любовница кончила вместе с тобой, Стёпка, можешь гордиться, - заметил Витя. - Зато мне достанется уже рабочая дырочка. Ну-с, Андрюха, готов к труду и обороне?!
Риторический вопрос с насмешкой был хуже глумления с мочой, ведь прежде самостоятельному юноше не приходилось терпеть издевательств со стороны. Уличная закалка, привычка всё делать, не надеясь на помощь других людей, сделали его гордым, целеустремленным, как говорят в народе, твердолобым. Подумав секунду, парень решил задеть за живое Виктора нелестной фразой:
- У тебя самый маленький член. Замёрз или родился с огрызком?
- Ёрничаешь? Мал да удал.
- Малыша твоего даже не почувствую.
- Не бзди, дружок, он у меня самый толстый, так что почувствуешь каждый его миллиметр своей сладкой попкой, а когда буду «метать икру», заплачешь от наслаждения.
Витька вошел сзади столь же плавно, как поезд идёт по рельсам, ни единой запинки или неловко сделанного им движения не чувствовалось, лишь раздираемая во все стороны прямая кишка сигнализировала Андрею о предумышленному проникновении в задний проход постороннего предмета. Жаркий летний воздух пахнул в обмоченное лицо несчастного, давая мимолётную прохладу, не способную перебороть резкое повышение температуры от физической нагрузки. Нервы парня натянулись струной, ведь после третьей эякуляции его ждала неизвестность, любая дурость могла родиться в головах извращенцев после содеянного. До ноздрей пленника доносился терпкий запах мужского пота, неприятное дыхание, имевшее нотки лука или чеснока, тянуло на рвоту. Витя порол анус, держась за поджарые ягодицы скользкими пальцами, подмахивал, стараясь в пиковой точке поднять небольшой животик, чтобы член вползал поглубже в клоаку. Андрей ощущал невероятную дискомфортность, претерпевал колоссальные муки, связанные с лишением чести. Разгоряченная палица сновала туда-сюда и счёт пошел на секунды, когда Витя начал дико рычать, предрекая скоропалительное семяизвержение. Коктейль волнительных эмоций вскружил голову самодовольному толстяку и тот, почувствовав себя Казановой, чуть сгоряча не сунул член Андрею в рот.
- Витька, сдурел? Кастрирует одним махом своими белыми зубами! - подхватил товарища Николай.
- Эта хищная рыба полакомилась бы твоим мужским достоинством с превеликим удовольствием. В его глазах погляди сколько ярости затаилось?
- Фу, мужики бес попутал. Привык так с бабами.
- Зверье, я вас всех кончу. Найду и убью!!!
- Заткнись, шалава. Кого ты найдёшь? Посидишь дома тройку дней, перегоришь и будешь дальше жить...
После двух недельного лежания в постели Андрей вновь собрался на работу. Ему не нужно было оформлять больничный лист, способный вызвать у начальства толику подозрительных вопросов, отгулов итак хватало сторицей. Зад еще немного почёсывался и сидеть оказалось неудобно на пятой точке, лишь воспоминания мучили память о том дне, когда он повстречал трио дорожных беспредельщиков. Кто они и сведёт ли их жизнь снова, но уже при иных обстоятельствах, парнишка точно не знал, но с тех пор начал носить в кармане штанов металлический набалдашник, которым по возможности можно было разделать голову обидчика как арбуз. Кроме того, окончательно пропало влечение к слабому полу и появилось желание найти достойного мужчину, готового с нежностью пристраивать мужское достоинство к его изнасилованной попочке. Выезд в большой город открывал немыслимые перспективы по поиску лиц нетрадиционной сексуальной ориентации...
