Сразу же после работы Лилия помчалась на железнодорожный вокзал, чтобы купить билет в сторону дачного посёлка, на котором у девушки с ее сожителем имелся небольшой клочок земли с ветхим домиком. Подозрения молоденькой медсестры, работавшей на полторы ставки в местной поликлиники, касались Олега - невыносимого пропойцы и бабника, талантливо скрывавшего похождения налево от гражданской жены. Полтора часа езды в электропоезде для влюбленной пассии не были непреодолимым крюком или испытанием, ведь ради сохранения отношений девушка готова была на любые жертвы. Она твёрдо верила, что своими светлыми, несокрушимыми чувствами перевоспитает вторую половинку, заставит ценить семейное счастье и уют с той же невероятной силой, с какой ценила сама его. Лилия сделала несколько звонков милому, но Олег настырно сбрасывал вызов, а потом и вовсе оказался не в зоне досягаемости сети. Предположений относительно неуважительного поведения было много, однако основной догадкой оставалась поездка на дачу для бурного времяпрепровождения с какой-нибудь шалавой. «Уж лучше увидеть измену своими глазами, чем всю жизнь проходить с рогами на голове и лапшой на ушах!» - подумала милашка, запрыгивая с перрона на ступеньки электрички.
Солнце медленно закатывалось за горизонт, слепя зарёванную девушку красными лучами, оно исчезало точно так же, как надежда сохранить иллюзию преданности, семейное благополучие и те редкие минуты счастья, которое придавало сил двигаться дальше. Пелена стояла перед глазами, конечности стали ватными, мысли заторможенными. Олег продолжал молчать, словно выжимая из сожительницы последнее терпение, последние жизненные соки. Лилия точно знала, что произошло что-то серьезное, ведь даже в наихудшие дни, когда горемыка уходил в запой, он всегда поднимал трубку и пьяным голосом пытался поставить переживающую гражданскую жену на место, а в этот раз всё было совсем по-другому. Несмотря на буйный полёт фантазии, ожидания не подтвердились и оттого девушке стало совсем худо. «Если он не поехал со шлюхой на дачу, значит, остался у нее ночевать. Следовательно, скоро Олег соберёт вещички и оставит меня одну!» - одолевала слепая ревность возбуждённую медсестру. Последняя электричка как назло очень медленно ехала назад, долго стояла на станциях и уступала дорогу ночному поезду, которому нельзя было сбиваться с расписания.
- Э, пацаны, цените, какая краля у нас тут сидит в уголочке!
- Эй, фифа, тебя проводить до дома?
- Молодые люди, идите туда, куда вы шли! - не подумав, пыталась спровадить приставучих прохиндеев одинокая пассажирка, сидевшая в последнем вагоне.
- О, сука, мы с тобой поздоровались, а ты нас посылаешь?! - недовольно пробурчал третий мерзавец, решивший в отличие от товарищей достать беззащитную девушку гнусными репликами.
- Отстаньте. Слышите?!
- Я тебе сейчас так отстану, что дурно станет.
- Потаскуха неудовлетворенная, сама из себя целку строит, а глазки-то горят.
- Ага, точно. Трахаться хочет, сто пудов.
- С ума сошли? Я буду звать на помощь? - спохватилась Лилия в предвестии наихудших ожиданий.
- А зови, только тебе никто не поможет и никто тебя не услышит.
- Сука, она нам еще и угрожать надумала?! Тащи ее в тамбур, там оприходуем.
- Мама, спаси...
Прокричать фразу девушка не успела - один из подонков грубо ляпнул медсестру по лицу ладонью, оставив на губах запёкшееся жжение, второй наглец мастерски провернул двойной захват Нельсона, сделав руки недееспособными, а голову неподвижной. Третий насильник силком сорвал с бедняжки трусики, в которые она от страха успела пустить каплю мочи от непроизвольного мочеиспускания. Парень помял влажную ткань в руках, скомкал в маленький шарик и тут же использовал его в качестве кляпа для девичьего ротика. Он всунул трусы настолько глубоко, чтобы у Лилии не было возможности их сплюнуть, но и в то же время задохнуться из-за нехватки кислорода. Оказавшись в необычном положении, милашка не смогла даже дёрнуться, так сильно парализовал страх, слёзы тут же прекратили литься, а голова закружилась, словно она нанюхалась эфира. Хулиганы овладели вниманием беззащитной пассажирки, позволяя в ее адрес говорить самые нелицеприятные вещи, какие только мог себе позволить произнести мужчина в адрес прекрасной представительницы прекрасного пола.
- Шалава драная, сейчас твою транду раскочегарю так, что кишки вывалятся.
- Я чур анус соске разбомблю.
- В жопу жучить не надо, вдруг обделается, - убедительно произнёс главарь. - Для поимеловки пилотка вполне сгодиться.
- Оке, без базара, отпистоним в пиздень. Кто первым продёрнет дырку?
- Предлагаешь монетку подкинуть? - подшутил над глупым вопросом бесстыжий изувер, ближе всего находившийся в зоне досягаемости к влагалищу.
- Уговорил, натягивай первым! - согласился поступиться первым физическим контактом ублюдок, державший за руки жертву.
- Тут жарить бабу хоть и комфортно, но опасно. А если натянем суку в тамбуре, проводники даже не заметят нас, если зайдут в пустой вагон.
- Да они уже спят себе в кабине машиниста! Ну, что, безотказная, развлечемся???
Широко раскрытые, испуганные женские глаза вылупились на паскуду и его оскотинившихся подельников, губы вздрогнули, две глубокие морщины исказили женское личико. Лилия попыталась брыкаться, но собранные мужчины, акцентировавшие внимание на деталях безопасности, не позволили лапочке даже пикнуть. Они с хладнокровными, злыми и хищно улыбающимися лицами выволокли красавицу в тамбур, где изо всех щелей на полном ходу электропоезда веяло прохладой. В тёмной пустоте за окном изредка пробегали светлые огоньки, быстро исчезавшие в хвосте электрички. Три сукиных сына прижали жертву лицом к грязному стеклу, подвесили в воздухе и начали трахать, удерживая на руках, чтобы у изнасилованной пленницы не было точки опоры. Лихорадочная долбёжка первого животного закончилась в тот самый момент, когда поезд остановился на загородной станции, где остановка была сделана чисто символично. Там-то днём нечасто можно было заметить людей, а в полночь рядом с рельсами мог появиться, учитывая криминогенную обстановку в стране, разве что сумасшедший, который поверил в собственное бессмертие. Пока твари делали рокировку, один из них смачно саданул Лилию по попке ладошкой:
- Я бы с удовольствием подпортил тебе очко, а потом утрамбовал в него столько спермы, что тебя ею стошнило бы!
- В ротик тоже не помешало бы ворваться - язычок там острый как игла. Он будто создан для минета.
- Алё, пацаны, девка итак благородно согласилась с нами перепихнуться, а вы уже берега путать начали.
- Оке, жопу натягивать не буду, но на четвереньки суку нужно поставить. Я же не супермен, чтобы ее в полёте иметь.
Лилию нагнули раком и вздрючили по-собачьи, беспощадно забрызгав спермой анус, внутри которого на протяжении всей ебли пребывал всунутый палец бездушного извращенца. Стук колёс о железнодорожное полотно и скудный кусочек ткани трусов, весь день туго впивавшихся жгутиком в попу страдавшей медсестры глушили дикие вопли, вдобавок пакостные канальи во всю глотку гоготали над происходившим безобразием. Лапочку сравнивали с падшей проституткой, опустившейся до обслуживания клиентов в поездах, с собакой, страдавшей течкой и переизбытком внимания кобелей, половой тряпкой и прочими гнусными сравнениями. Она перестала плакать, все эмоции угасли в душе, даже крик постепенно начал умолкать, отнимая у бессердечных лиходеев кураж.
- Чуваки, я после вас манать шаболду не буду. Там манда стала глубже канализационного коллектора!
- Тогда ходи голодным, - самодовольно хихикнул первый насильник, радовавшийся отменному сексу.
- Хочу трахнуть тварь между сисек, а потом кончить ей в рот.
- Не гони беса, она тут такой бедлам поднимет, что нам дурно станет.
- Не поднимет, ведь так, милая? - обратился извращенец, хвастаясь острым лезвием длинного ножа. - Перо под ребро пущу и с поезда выкину, если хоть вякнешь! Усекла, шмара?
- У-ху!!! - промычала Лилия, ощутив приток очередной порции адреналина в кровь.
Она испугалась до усрачки немаленького сувенира с толстенной кромкой лезвия, готова была заняться даже анальным сексом без прелюдии и подготовки, лишь бы не будить зверя в последнем мерзавце. Парень уселся на медсестру сверху, сдавил сиськами член и начал им возить по выемке между спелых выпуклостей, блаженно вздыхая от наслаждения. Головка плохо скользила по коже, поэтому ублюдок дважды плюнул на член, позволяя слюне смочить проторенную дорожку для лучшего скольжения, а когда покрасневшая залупа начала сотрясаться спазмами эякуляции, тот вынул нож, достал изо рта пленённой куколки трусы и прицельно выстрелил спермой на язык. На первой же остановке негодяи выпрыгнули с электрички и умчались в темноту, не попрощавшись с изнасилованной жертвой.
Спустя два часа Лилия вернулась домой. На ней не было лица, глаза были стеклянными, кожа белой как снег. Дрожащими, подкашивающимися ногами девушка переступила порог, хватаясь руками за краеугольные выступы вешалки, чтобы не рухнуть на пол и не выбить себе передние зубы.
- Лилька, ты где лазала? - послышался голос из темноты. - Олег произнес фразу, а только потом включил свет. - Солнце, я за тебя переживал.
- Гуляла, - неохотно соврала девушка, глядя безжизненным взглядом в пустоту мимо возлюбленного. - А тебя где черти носили? Почему на звонки не отвечал?
- Малыш, я ездил в другой город кодироваться. Знаешь, ты у меня самая лучшая женщина в мире, я тебя обожаю и хотел бы провести остаток дней с тобой вместе! - торжественно произнёс сожитель, вынимая из вазы шикарный букет цветов, а из кармана красную коробочку, наподобие тех, что стоят на полках в ювелирных магазинах. - Ты выйдешь за меня замуж???
От услышанных слов Лилия разрыдалась, но ее не слишком умный любовник подумал, что это слёзы счастья, ведь его пассия давно мечтала об обручальном кольце на безымянном пальце правой руки. Он ждал ответа, но вместо слов увидел лишь скромный, словно стыдливый кивок головы.
