Глава 1.1
Прошло два дня с того момента, как мой брат обменял меня на дотракийскую армию. По его амбициозным планам, эта армия должна была вернуть ему трон семи королевств, а вместе с тем и корону, поэтому он ничуть не сожалел о принятом решении. Наоборот, на его лице все чаще была заметна улыбка, да и все движения его выдавали, переживаемую им, великую радость. Временами, он заговаривал со мной о своих мечтах, чего раньше никогда не было. В эти моменты он как будто уносился куда-то далеко, в глазах его разгорался огонь. Начиная с вполне определенных вещей, незаметно переносился на неопределенные, так, что через минуту он начинал походить на сумасшедшего, говорящего с самим собой. Но когда он вновь опускался на землю, то посмотрев на меня, его лицо вновь принимало суровое выражение. Многое из того, что он говорил я конечно пропускала мимо ушей. Я была наивной, глупой девочкой, и все эти слова, касающиеся политики и прочего меня ужасно раздражали. Я не понимала большинства из того, что он мне рассказывал, да и не пыталась понимать. Думаю, он и сам это прекрасно понимал. Все, чего мне хотелось, это поскорее избавиться от его общества, нарвать цветов в саду и побежать, наполняя легкии свежим, морским воздухом. Вот чего жаждала я, чего хотелось моей юной душе. На тот момент мне исполнилось 15: возраст, в котором девочки становятся девушками и выходят замуж, возраст, в которым осознаешь всю особенность и индивидуальность женского организма, в котором сталкиваешься с первыми трудностями. Несмотря на то, что я довольно часто впадала в детство, все же, я осознавала, что для мужчин, я вполне созревшая для продолжения рода, девушка. Это значило, что брат, вероятно, уже начал искать мне достойную, по его мнению, пару, и мой брак, безусловно, окажется для него весьма выгоден. Каждый раз, когда подобные мысли посещали мою голову я, я старалась избавиться от них: даже разговоры с братом, в таких ситуациях, мне немного помогали, хотя я не пребывала от них в восторге. Во время одного из таких разговоров, брат и сообщил мне новость, которая впоследствии изменит всю мою жизнь. Стоял весенний денек: прохлада вечернего воздуха ласкала кожу на лице, косые лучи солнца, которое медленно плыло по небу приближаясь к закату, бликами отражались на гладких стенах нашего замка. Мы с братом встретились на большом каменном балконе. Он остановил меня, схватив за руку, когда я, устав после прогулки, уже направлялась в свои комнаты. Посмотрев на меня некоторое время, он начал:
- Дени, ты знаешь, как я люблю тебя, - ласково произнес Визерис, положив свои руки мне на плечи и смотря в мои глаза, «- Ты знаешь, как много ты для меня значишь. Всю твою жизнь, я был единственным, кто был рядом с тобой, единственным, кому ты была дорога. Я надеюсь ты понимаешь, что ты обязана мне всем, что у тебя есть. И надеюсь, готова отплатить мне добром на добро. Сегодня я получил предложение от Великого Кхала, который пообещал вернуть нашему дому былую славу, и я думаю, что именно теперь, тебе, наконец-то, представилась возможность отплатить мне за всю мою доброту в твою сторону.» Сказав это, брат широко улыбнулся, что, стоит отметить, случалось с ним крайне редко. Я была ниже его ростом, поэтому сейчас, стоя напротив его, смотрела на него снизу-вверх, доверчивыми глазами. Конечно, каждое им сказанное слово, было ложью: никогда он не относился ко мне, как к своей сестре, никогда меня не любил, я была для него обузой все время, что себя помню. Несмотря на это, я понимала, что не будь его рядом, неизвестно как бы сложилась моя жизнь. Но сейчас он отчего-то был поддельно добр ко мне, и я понимала, что этому должна быть очень веская причина.
- Очень скоро мы покинем наш дворец и отправимся на восток, в Великую степь, - продолжил он. Голос брата на сей раз не был ласков, а принял свой обычный окрас. «- Там мы сможем подготовить необходимое войско, дабы я мог возвратить себе то, что мое по праву.» Говорил он это, задумчиво отведя свой взгляд с моих глаз и смотря теперь куда-то вдаль; мы стояли рядом, его руки медленно опустились с моих плеч на руки, и он стоял, держа меня за них: внизу, располагался небольшой внутренний дворик замка, за которым расстилались плотным ковром вековые деревья, между которыми виднелись небольшие тропинки, так любимые мною; со всех сторон доносилось пение птиц, которые в большом количестве обитали недалеко от нашего замка, хотя многие уже перебрались и в наш сад. Визерис, помолчав с пол минуты, перевел свой взгляд снова на меня: в его глазах явно читалось пренебрежение и ненависть. «- Скоро здесь будет Великий Кхал, которому я тебя обещал и которому ты должна будешь понравится. От красоты твоего тела будет зависеть очень многое…» Ничего не добавив кроме сказанного, он отпустил мои руки и, развернувшись, пройдя несколько шагов до винтовой лестницы, стал подниматься по ней в свои комнаты, оставив меня одну. Еще ощущая на своих руках прикосновения его рук, я подошла к самому краю балкона.
Мне стало грустно: облокотясь руками об каменные перила балкона, я обводила взглядом все, что было впереди, нервно вдыхая вечерний воздух, не останавливая свой взор ни на чем конкретном. В глазах заблестели слезы.
- Совсем скоро я покину это место, где прошло все мое детство. О, как же я его полюбила! В моих мыслях пронеслись самые трогательные и важные для меня моменты моей жизни, все они были связаны с этим местом. - Больше не видать мне этого сада, который был свидетелем моих детских игр, а также моих слез, не слышать пения птиц, которые составляли мне компанию в моем одиночестве, не бегать по тропинкам. Врятли я когда-нибудь вернусь сюда. Так я простояла до тех пор, пока солнце не скрылось и замок не погрузился в темноту. Прохладный ветер, время от времени, раздувал тонкую материю моего платья, заставляя его развиваться по моим ножкам. Нестерпимо болела голова. Я заметила, как по внутренней части замка, прямо напротив того места, где я стояла, шли придворные, уставшие после дневной работы. Один из них, посмотрев на верх, увидел меня, его лицо в этот момент расплылось в какой-то блаженной улыбке. Я знала, что придворные любили меня, по крайней мере больше, нежели моего брата. Я довольно часто беседовала с ними, находя это занятие весьма интересным. Иной раз замечая, как взгляд мужчин начинал любоваться моим юным телом, полностью обнаженным под прозрачными тканями моего платья, я впадала в краску, но мне было приятно, что оно нравилось противоположному полу. Вот и сейчас, я стояла на балконе, а взгляд его пытался разглядеть в наступающем мраке ночи изгибы столь знакомого ему тела. Проходя под балконом, все придворные разом поклонились мне. Я улыбнулась. Все то время, что я стояла здесь, слезы непроизвольно стекали по моему лицу и капали на пол, но то были лишь слезы накопленной за долгое время печали, а не наступившего вдруг горя, поэтому я не рыдала. Когда последние из девиц скрылись внутри замка, я последний раз посмотрела на горизонт, за которым скрылся последний луч, и отошла от перил. Не помню, как я вошла в свои комнаты, как легла на кровать. Заснула я почти сразу…
Проснувшись, я долгое время не хотела подниматься с постели. Утреннее солнце освещало стены моей комнаты своими лучами, проникающими через распахнутое настежь окно. Воздух в комнате, по обыкновению своему довольно затхлый и пропитанный запахом сгоревших свечей, был на сей раз довольно свежий и прохладный. Пару раз наполнив свое легкие я решила, что, наверное, забыла закрыть окно вчера перед сном. Скинув с себя тонкий плащ одного из слуг, заменяющий мне одеяло, я осталась лежать во вчерашнем, длинном платье из тонкой и легкой ткани, которое заменяло мне, и повседневную одежду, и одежду для сна. Прохлада, наполнявшая мою комнату, наконец-то добралась до моей кожи. Сквозь прозрачный материла было видно все мое девичье тело, которым я и любовалась, нежась на кровати. Несмотря на юный возраст моя грудь уже успела вырасти, ткань платья выдавалась вперед, подчеркивая два объемных холмика, а прозрачная материя позволяла узреть немного темноватые сосочки размером с небольшую вишенку, которые заметно выступали, пытаясь проткнуть материю. Сидели мои груди довольно высоко, обладая при этом упругостью и твердостью. Я начала водить ладонью по своему животу, медленно поднимаясь к бугоркам, затем, обхватив один из них, слегка сдавила. Он напомнил мне нектарин, который я так любила: та же плотность, та же упругость. Лишь размер этого «плода» был значительно больше, нежели размер обожаемого мною тропического фрукта. Мои ладонь, сжимающая твердую плоть груди, была слегка холодной, отчего от прикосновений этих, по телу пробегали многочисленные мурашки. Наигравшись, я приподнялась на одной руке; захватив другою низ своего платья и поднимая его кверху, я стала размеренно открывать свое тело для солнечных лучей. Показались красивые ровные ножки, а за ними и соблазнительные бедра. Бедра были широкими, довольно красивыми, хотя детская полнота, присущая мне, еще оставляла на них небольшой след. Небольшой пушок, тонкой линией росший на моем лобке, предавал мне еще большей сексуальности. Смотря на свое тело, я улыбалась, мысленно благодаря семерых, хотя это, наверное, было богохульством, благодарить за красоту своих форм. В окно ворвался утренний ветерок, который, проникнув в самые сокровенные части моего оголенного тела, тем самым освежив меня, так же стремительно покинул мою комнату. На этом мой осмотр не закончился, перевернувшись немного на бок, я стала любоваться своей попкой. –Да, и тут меня семеро не оставили без внимания, - смешком сказала я вслух, взявшись свободной рукой за ягодицу и слегка сжав ее. После этого я сжала ее посильнее, впившись ногтями в нежную и мягкую плоть, и медленно, слегка царапая, стала вести руку в сторону бедра. Ягодицы быстро превратились из мягких в твердые, так что теперь в ладони моей находился плотный орешек. Не знаю отчего, но ощущение слабой боли на моей ягодице мне безумно понравилось, и я еще несколько раз повторила это действие, в результате чего, на моей попе остались четыре красноватые линии, следы от ногтей. Я снова легла на спину, оставив все вниз от животика открытым, и начала мечтать. Ход моих мыслей довольно часто переходил с одного объекта моих мечтаний на другой. Я думала о своем собственном замке, о красивом озере возле него, представляла в своей фантазии, как будут расположены внутри него комнаты, как будут украшены, как будет одета прислуга и прочие мелочи. В сознании рисовались мнолюдные пиры и балы, на которых я танцевала в красивейшем платье. Затем, я почему-то начинала думать о бесконечном синем море, о кораблях с красивыми и большими, белыми парусами. – Как это, наверное, здорово! - подумала я, - бороздить просторы океанов, месяцами не ступать на землю, а потом, соскучившись, заплыть в какой-нибудь порт и, пробыв там парочку дней, снова отправляться в плавание. Вот я стою на мачте в тонком ситцевом платье, смотря куда-то в морскую даль. Резвый ветер раздувает мои волосы и паруса корабля, и он, плавно прыгая на волнах, несется со всей скоростью в какую-то прекрасную страну. На горизонте уже видна земля, на которой возвышаются высокие каменные замки в несчетном количестве. Со временем, мои мысли перешли с предметов почти нереальных к делам насущим: мне представилась жизнь, которая меня теперь ждет, жизнь, полная неизведанного, удивительного, пугающего и возможно опасного. Последние дни моего детства закончатся очень скоро, на смену им придет страшащая меня взрослая жизнь. Воображая себя со своим мужем, я невольно подумала о том, больно ли это, когда мужчина и женщина становятся единым целым. Конечно, сказать, что я имела в этой области хоть какие-то познания было бы не правдой: хоть мне и было 15-ть лет, рассказать о связи мужчины и женщины никто не мог. Рядом был лишь Визерис, который почти никогда не говорил со мной без особой причины, а во все остальное время был со мной строг и любил поиздеваться. Впрочем, пару раз увидев «змею» брата, я, ужаснувшись ее размерами, подумала, что это должно быть невыносимо больно, так как ни за что не верила, что такое вообще может поместиться у девушки внутри. Да и слыша много раз «любовные игры» Визериса с придворными девушками, по их крику я убедилась в том, что мои догадки были правдой.
– Ни за что такая огромная штуковина не может уместиться внутри девушки, - констатировала я, невольно опуская одну руку к своей промежности, - Никак не уместится. Впервые мне почему-то безумно захотелось потрогать мою «девочку». Я несколько раз провела пальчиком между своих половых губок и приятное тепло мигом стало распространяться внизу моего живота. Я закусила губу; эти новые ощущения, от прикосновений к моей пещерке, вызвали у меня небольшое головокружение, дыхание участилось, казалось, будто мне не хватало воздуха. Я откинулась назад, запустив одну руку в свои волосы, развела ножки в разные стороны, так, что теперь мое положение напоминало форму лягушки и прикрыла глаза. Продолжив водить пальчиком вдоль промежности, я ощутила, как он становится влажным от какой-то жидкости, которую моя киска стала обильно выделять.
–Боже, как это приятно. Никогда не думала, что это может быть так приятно. Сладкая истома охватила все мое тело, и из моих губ вырвался тихий стон. Я остановилась на мгновение, мелкая дрожь пронеслась по всему моему телу. Мне представляется, как какой-то мужчина, лет 40-ка, стоит посреди моей комнаты со спущенными штанами и стоящим членом. Я стою перед ним, опиревшись руками об кровать, соблазнительно нагнувшись и предоставив на обозрения свою промежность. Обернувшись я вижу, как он подходит ко мне, чувствую, как его орган начинает упирается между моими ягодицами. В следующее мгновение, он обхватывает своими руками мои бедра и загоняет свое раскаленную плоть в мое нутро. Каждый новый его толчок доставляет мне все больше удовольствия, мои груди покачиваются в такт его движениям, я начинаю громко стонать, даже кричать, точно так же, как кричат придворные дамы, когда ими занят мой брат. Дрожь, охватившая меня, сначала мелкая, теперь становилась все сильнее, и когда я решилась вновь продолжить движения, проведя пальчиком по своей «девочке», меня охватил первый оргазм. Мышцы моего влагалища стали сокращаться, затем толчки передались ногам и животу, отчего я несколько раз заметно дернулась. Мужчина, в моем воображении, стал с безумной скоростью насаживать мое тело на свое копье, так, что на всю комнату стали слышны звуки его, бьющихся об мои ягодицы, мошонки и лобка. Вдруг все исчезло. Мне казалось, будто я падаю: вокруг все золотится от солнечных лучей, а вокруг меня гуляет ветерок, который шаловливо одувает меня, отчего мое тело покрывается мурашками, и с каждым новым мгновением солнце светит все ярче и ярче. Между ножек все пылало огнем, а тело становилось каким-то мягким и вялым. В какой- то момент я поняла, что силы покидают меня…
заводило. Я почувствовала, что мое тело начинает накрывать уже знакомая мне, сначала мелкая, но с каждым мгновением все более и более усиливающаяся дрожь, ощутила, как начали сокращаться мышцы влагалища: являясь эпицентром они разносили сокращения по всему телу, заставляя меня терять на ним контроль. В этот момент в мое горло ударила теплая струя какой-то густой жидкости, которая отличалась по консистенции от той нежной, прозрачной росы, которую я успела полюбить, но вкусом была очень на нее похожа. Ее было намного больше, чем той, другой, так что мне приходилось довольно быстро ее глотать, чтобы успеть принять новую порцию. Брат в процессе «извержения» стал издавать довольно громкие стоны. С каждым новым выбросом энергия струи жидкости заметно ослабевала, так, что последние капли уже, не били мне глубоко в горло, мне пришлось, в прямом смысле слова, высасывать их из его члена. Лишь после того, как брат излил в мой ротик все свое семя, он отпустил мои волосы, и я смогла предаться собственному оргазму в полной мере. Я повалилась на бок и, приподняв одну ногу, потянулась к своей девственной киске, цепляясь за ослабевающие ощущения. Через минуту я вновь достигла высшей точки наслаждения, двумя пальцами я потирала то место, откуда начиналась моя киска: как мне показалось, это место доставляло мне больше удовольствия, нежели любое другое. Снова мне грезилась моя комната, только на этот раз вместо 40-ка летнего мужчины я увидела собственного брата, который со всей силы пытался вместить в меня своего огромного зверя. Моя «девочка» с каждым разом помещала в себя все больше и больше, и наконец-то он вошел в нее почти полностью. Стенки влагалища очень плотно обхватывали его член. Несколько раз, Визерис вытаскивал из меня свой орган, бил им по моим ягодицам, после чего вновь погружался в мою пещерку. Точно так же, как и мужчина, он вдруг стал ускоряться, ударяясь об мои ягодицы, отчего вновь послышался характерный звук. Взявшись одной рукой за мои волосы, а другую положив мне на поясницу, он яростно всаживал в меня свой «клинок», который уже без труда пронзал мою киску. Я сама стала подмахивать своим задом навстречу его движениям, моя, расширенная от огромного члена брата, киска издавала чавкающие звуки от обильного количества смазки. Но вот он стал замедляться, амплитуда его движений становилась все меньше и меньше с каждым толчком, пока он совсем не остановился, полностью вогнав свой кол в мою киску. Член его, внутри меня, стал пульсировать, брат слегка затрясся и в меня брызнуло мужское семя. Он громко застонал. Я почувствовала, как мое нутро начинает наполняться теплой, вязкой жидкостью, вмещая в себя семя моего брата, но в этот момент контуры стали размываться, все осветили золотые лучи, образы стали исчезать из моего воображения. Я забилась в конвульсиях очередного оргазма. И вновь эта дрожь и снова небытие… Продолжение…
в котором сталкиваешься с первыми трудностями. Несмотря на то, что я довольно часто впадала в детство, все же, я осознавала, что для мужчин, я вполне созревшая для продолжения рода, девушка. Это значило, что брат, вероятно, уже начал искать мне достойную, по его мнению, пару, и мой брак, безусловно, окажется для него весьма выгоден. Каждый раз, когда подобные мысли посещали мою голову я, я старалась избавиться от них: даже разговоры с братом, в таких ситуациях, мне немного помогали, хотя я не пребывала от них в восторге. Во время одного из таких разговоров, брат и сообщил мне новость, которая впоследствии изменит всю мою жизнь. Стоял весенний денек: прохлада вечернего воздуха ласкала кожу на лице, косые лучи солнца, которое медленно плыло по небу приближаясь к закату, бликами отражались на гладких стенах нашего замка. Мы с братом встретились на большом каменном балконе. Он остановил меня, схватив за руку, когда я, устав после прогулки, уже направлялась в свои комнаты. Посмотрев на меня некоторое время, он начал: 
Между ножек все пылало огнем, а тело становилось каким-то мягким и вялым. В какой- то момент я поняла, что силы покидают меня… 
