- Очень скоро ты сама будешь просить мужчин поиметь тебя, помяни мое слово, - сказал он это с тоном человека, твердо уверенного в своих словах. – Такие смазливые девчонки как ты всегда вырастают особенно похотливыми, если еще учесть, что ты Таргариен. Думаю, ты одна сможешь возродить свою династию, с твоим то потенциалом. Нужно только производителя для тебя найти. Тогда уж дело за малым останется. Казалось, будто он специально говорит такие мерзкие и отвратительные вещи, чтобы побольше унизить меня и побольше возбудиться самому. Его пенис уже долгое время продолжал раздирать мою заднюю дырочку, правда теперь, боль переросла из резкой в какую-то отдаленно-ноющую и жгущую. Но все же до приятных ощущений было еще очень далеко.
«Попадись мне партнер менее грубый, хотя бы тот же Кириот, который безмерно меня любит, может быть удалось бы получить удовольствие» - с досадой подумала я. Обернувшись назад, я увидела его огромную фигуру, склонившуюся над моим телом, его лицо было покрыто многочисленными каплями пота, и выражало сильную усталость, видно было, что секс ему дается тяжело. «Наверное, отвык уже от женского тела. Сам себя в последнее время наверняка ублажает. Кто же, к такому-то мерзкому толстяку, пойдет?» Монолог моих мыслей прервался, когда Иллирио со всего размаха всадил в меня сво1 «кинжал» по самую рукоятку. Я крикнула от мгновенной боли, сковавшей весь низ моего живота. Он немного вышел и снова со всего размаху вошел, вышел и снова вошел. Во время всех этих издевательств над моей, еще совсем недавно девственной попкой, он не прекращал глумиться:
- Я научу тебя, как быть обходительной со своим господином, Дени. Я научу тебя, как ублажать мужчин. О! Я всему тебя научу. Ты станешь лучшей распутной девкой во всем Пентосе, каждый мужчина здесь будет знать твое имя, имя Дейенерис «Общественной». Сама будешь просить оттрахать твою похотливую задницу, маленькая ты дрянь. А после того, как все здешние обитатели уже насладятся твоим телом, ты пойдешь к дотракийцам, которые сделают из тебя покорную кобылу для секса. Даже не сомневайся, все так и будет! Все так и будет, девочка моя, моя юная распутная девочка! Я уверен в этом! Говорил он с какой-то особенной злобой и ненавистью ко мне, ни на секунду, не давая моей попке отдохнуть. Он снова обеими ладонями ухватился за мои бедра, и руководил всем моим телом. Казалось, что он не трахает меня в попу, а просто насаживает мое тело на свой орган, как мясо на шампур. Иллирио легко поднимал меня, его руки хоть и лишились былой силы, но с моим небольшим телом справлялись вполне свободно. Когда он, полностью заполнив мои задний проход своим членом, стал вдавливать его как можно дальше, я непроизвольно стала приподнимать переднюю часть своего туловища от боли в анусе. Он с радостью воспользовался новой позой. Обхватив одною рукою мой животик и положив ладонь мне на лобок, а второй взяв меня за грудь, Иллирио стал в вертикальном положении трахать мою задницу, смачно ударяясь об ягодицы лобковой костью и жиром со своего живота. Мне ужасно хотелось, чтобы это все закончилась. Прошла, будто бы, целая вечность, я уже привыкла к ощущению того, что его член находился в моем анале, столько времени он уже не выходил из него. Стали сильно болеть ножки, да и все тело ломило от усталости.
Семеро, казалось, вняли моим желаниям. Я ощутила, как он несколько раз крепко прижал мое обессилевшее тело к себе, с каждым разом задерживая свой член на больший промежуток времени, после чего его орган стал бурно фонтанировать куда-то в глубины моего тела. Несмотря на то, что попа моя была истерзана его копьем, все же ощущение теплого потока, бившего как кнутом в мое нутро, было непомерно приятным. Мои заплаканные глаза прикрылись от удовольствия в тот момент, когда горячее семя стало обжигать меня. Но все же, этого было очень мало, чтобы это новое чувство смогло захватить целиком мое тело, столь долгое время, терзаемое этим пожилым извращенцем. Это было как капля в море, капля сладкого в море боли.
- Получай ее, дрянная девчонка! Получай ее всю, Дейенерис «Общественная»! Даааа! - говоря это, он в последний раз крепко всадил в меня свой, теперь потерявший былую твердость, член, - тебе это непременно будет нравиться. Может быть не сейчас, сейчас нет, но вот потом! Потом ты пристрастишься к этому, ты полюбишь это, и уже никогда не сможешь отказаться от этого. Он вынул из меня свой обмякший орган и несколько капель его спермы мигом вырвались, покинув мое нутро, они с характерным звуком упали на мою лежанку.
- У тебя даже анус теперь не закрывается, вот же растрахал я твою дырочку, - со смешком в голосе он посмотрел на мой широко раскрытый задний проход. Я потянулась ручкой к своей попе и очень скоро убедилась в его словах. – Не бойся ты так, скоро затянется твоя «рана». Да и тело еще молодое, нетронутое, через минуту все будет как прежде. Его слова, стоить заметить, меня ничуть не успокоили, верить ему теперь, после того, что он сделал со мной, я не могла. Попробовав сжать анальное колечко, я ощутила, как мужское семя, наполнявшее мою попку, стало выходить из него, медленными потоками оно теперь стекало по моим половым губкам вниз. Тем временем, Иллирио окончательно изнемогший после изнасилования моей задницы, сел на небольшой стульчик, стоявший неподалеку. Каким-то образом, этот самый стульчик не проломился под 150-ти килограммовой тушей Иллирио. Он тяжело дышал, очевидно было, что он потерял немало калорий и сил. Его взгляд, потерял всякий плотский интерес ко мне, хотя он продолжал смотреть на мою задницу с медленно закрывающейся дырочкой.
- А ты все же подумай о том, что я тебе говорил, - сказал он, приподнимаясь, - из тебя выйдет отличная бордельная девка. Люди за такую будут горы золота отсыпать. Подумай.
«Чтоб тебе умереть самой низкой и болезненной смертью, чудовище» - подумала я про себя. Я подняла тот самый кусочек материи, который теперь валялся неподалеку, и смочив его в воде, стала отирать свое тело. Делала я это стоя, так как сесть мне было больно. Еще раз дотронувшись пальчиками до своей задней дырочки я, к своей радости, обнаружила, что она стала немного меньше. «Значит все-таки закроется» - заключила я. В течении каких-то десяти минут мне удалось закончить водные процедуры. Подойдя к деревянной емкости с холодной водой, я несколько раз набрала ее в пригоршни, омывая заплаканное лицо. От соленых слез на щеках появились красные пятна, которые ужасно щепали. Каждому моему шагу сопутствовала резкая боль в анусе, так, что походка моя напоминала ходьбу подстреленной уточки. «Как я могла довериться ему! Наивная дурочка!» На стене я заметила достаточно широкий кусок выцветшей ткани, в который обернулась, решив на этот раз скрыть свою наготу и не испытывать судьбу.
Хромая, я вышла из ванных комнат и пошла в сад. Не знаю почему, но с самого своего детства, во время всех своих душевных переживаний я уходила в сад. Это место ассоциировалось у меня с тишиной и нетронутостью, в этом месте все было на своем месте, все цвело, все пахло, тысячи разных цветов и запахов. Вот и теперь я устремилась туда. Зайдя как можно дальше, я остановилась напротив высокого дерева. Опиревшись об его крепкий ствол, я закрыла глаза. В моей голове пронеслись события сегодняшнего дня: утренний минет с братом и это ужасное насилие с Иллирио. «Боже, Дени, что же ты творишь? Во что ты превращаешься? Почему позволяешь так обращаться с собой? Ты Дейенерис Таргариен! Ты Дейенерис Бурерожденная! Так почему к тебе относятся как с последней шлюхой?» Мои глаза вновь стали наполняться слезами. «Больше так не может продолжаться! Я должна прекратить все это! Больше никогда…» Я оборвала свои мысли, услышав приближающиеся шаги. Через несколько секунд я смогла увидеть столь нежданного мною гостя.
Это оказалась одна из моих служанок: на вид ей было лет 18, ее черные, как смола, волосы кудрями рассыпались по ее плечам, некоторые, особенно непослушные локоны легонько завивались у самого ее лица, отчего она часто их поправляла. Ее высокая объемная грудь была немного открыта сверху, давая возможность противоположному полу полюбоваться красотами ее форм. Ножки были немного худыми, казалось даже болезненными. Но это не портило общий вид ее, при первом взгляде, она оставляла приятное впечатление. Она бежала с какой-то корзиночкой под рукой, очевидно собираясь нарвать в нее цветов. Увидев меня она невольно охнула, после чего немного опустив глаза стала приближаться ко мне. Ее походка напоминала движения кошки, настолько она была легкой и изящной.
- Извините, госпожа, я не ожидала увидеть Вас здесь, - оправдываясь проговорила она, - я думала вы во дворце, ожидаете прибытия гостей. После этих слов она заметно покраснела, что, впрочем, случалось с ней довольно часто.
- О, не бери в голову, - улыбнулась я, сквозь слезы, - я просто гуляла в саду и решила зайти подальше. Мой прерывающийся и дрожащий голос выдавал мое внутреннее волнение.
- С Вами все в порядке, госпожа? Она подбежала ко мне и взяла меня за руку, заботливо смотря мне в глаза. – Почему Вы плачете, госпожа? Неужели кто-то посмел обидеть Вас? Она нежно провела своими тоненькими пальчиками по моим щекам, отирая их от слез. – У вас уже все щеки раздражены от слез! Прекращайте немедленно, госпожа! Может мне проводить Вас во дворец? Она уже намеривалась сопроводить меня обратно в мою каменную клетку, даже сделала было шаг, но я вырвала свою руку из ее руки.
- Нет, спасибо, только не во дворец. Только не туда... Я постаралась успокоиться, дабы мой голос перестал дрожать. – Я побуду тут еще немного, ты уж извини меня.
- Тогда я побуду с Вами, госпожа, здесь, если вы, конечно, не соизволите прогнать меня. Испытав в этот день столько мучений и издевательств, я, как никогда прежде, нуждалась в проявлении к себе заботы и сострадания. И вот, это милое создание, так неожиданно посланное мне Семерыми, стоит теперь подле меня, готовая разделить мою боль.
- Зови меня Дени, если хочешь. Я взяла ее ладонь в свои руки, и поднеся к губам, поцеловала соленые от моих слез пальцы. Она мигом одернула свою ручку.
- Госпожа, Вы не должны целовать… То есть я хотела сказать Дени… В любом случае, Вам нельзя целовать руки своей придворной, которые, к тому же, весь день возились в грязной земле. Она стала вдруг ужасно взволнованной, даже дыхание ее участилось, став каким-то нервным и прерывистым. Она мигом упала к моим ногам, и поцеловав меня в щиколотку, заплакала. Мое сердце как будто чем-то укололось в этот момент. Я немного присела, взяв ее под подмышки, я стала приподнимать ее с колен.
- Встань, пожалуйста, встань сейчас же! О, мое сердце не выдержит твоих слез! Прошу тебя, не истязай мою душу.
Все еще рыдая, она приподнялась, старательно не смотря в мои глаза. Когда же она оказалась со мной на одном уровне, я не в силах более сдерживать нахлынувших чувств обняла ее, со всех сил прижимая к себе ее подергивающуюся от плача грудь. Будучи не готовой к такому проявлению чувств своей госпожи, молодая придворная несколько секунд стояла с раскрытыми за моей спиной руками, после чего, еще сильнее разрыдавшись, она так же крепко, как и я, обняла меня. Продолжение…
Монолог моих мыслей прервался, когда Иллирио со всего размаха всадил в меня сво1 «кинжал» по самую рукоятку. Я крикнула от мгновенной боли, сковавшей весь низ моего живота. Он немного вышел и снова со всего размаху вошел, вышел и снова вошел. Во время всех этих издевательств над моей, еще совсем недавно девственной попкой, он не прекращал глумиться: 
