Я сразу и не обратил внимания, насколько Алла напоминает отцу его ушедшую жену, которую он так любил, пока сестра не открыла мне глаза.

У него очень давно не было женщины. Все свое время он посвящал работе и заботе о доме, в котором росли его дети. Он был, одержим страстью к порядку и желанием сделать все правильно, подавив в себе естественное начало, постаравшись забыть о себе, как о мужчине, и, возможно, поэтому он бывал так строг и неумолим.

Все это было впервые для восемнадцатилетнего парня, и результат не заставил себя долго ждать: пара быстрых скольжений губами по его члену и вот он уже пролился своим семенем, перепачкав все ее личико.

Я упрашивал ее, умолял, но она была непреклонна и всегда начинала мне говорить о том, как это может быть больно и неприятно. Постепенно эта тема стала моей навязчивой идеей, причем я желал только одну дырочку – попочку своей сестры, и никакую больше. Все остальные отошли на второй план, я приставал к ней каждый раз, когда мы оказывались вместе и, в конце концов, она не выдержала моей долгой осады и сдалась на милость страждущего, правда поставив одно условие: я возьму ее в зад только после того, как меня попробует другой мужчина, один из ее парней, художник, который давно сохнет по мне.