Я слышала, как позади меня мужчина снимает одежду с самого себя. Я понимала, что у меня не так много времени до того, как произойдет то, чего я так боюсь. Я понимала, что мне нужно что-то сделать, чтобы избежать этого, но у меня не было даже идей, что я могу в такой ситуации. У меня не было ни единой мысли о том, как я могу помешать отчиму овладеть собой.

Его вторая рука легла мне на грудь: он начал несильно массировать ее, наслаждаясь моим третьим размером. Я наслаждалась вместе с ним, хотя, признаться честно, до этого дня я никогда прежде не любила, когда кто-то трогал их. Не то, чтобы мне это прям совсем было противно или неприятно, но… Странно, конечно, что сейчас, когда это делал не Дима, а его друг, я испытывала от массажа груди такое наслаждение, несмотря на то что он был довольно грубым.

Я почти не осматривала тестикулы Джорджа, так как мои глаза были прикованы к его члену, к его огромному черному члену. Лишь в самом конце я смогла кое-как оторвать от них взгляд и сосредоточиться на своей работе, а не на своей похоти.

От мысли о том, чтобы продолжить начатое, я… я возбудилась. Не знаю, после какого момента во мне произошли все эти изменения, но сейчас… Подумав и взвесив все за и против для этих двух вариантов я поняла, что мне больше хочется остаться с мужчиной, чем вернуться к своим подругам. И да, не помню, говорила я об этом, или нет, но до этого вечера я никогда не отличалась какой-то там излишней похотливостью и желанием трахаться со всеми подряд. Наверное, меня даже можно назвать скромной девушкой. Ну, точнее, можно было до этого вечера, потому что теперь…

— Это всего лишь проверка… — рука парня начала медленно подниматься вверх по моему бедру, пока не достигнула кончика платья. — Все го лишь проверка…

«Лучше ничего все равно нельзя придумать. Менять отношения с сыном, сказать ему, что я знаю о том, чем он занимается по ночам? Что это изменит? Лишь ухудшит наши отношения, которые я так долго налаживала. Отказаться от затеи с резиновым членом? Но что, если Дима и дальше не сможет удовлетворять меня в достаточной мере? Всегда довольствоваться лишь своими пальчиками? Мне кажется, это… это не совсем честно. Если Дима не может больше трахать меня, почему я должна… должна жертвовать своим наслаждением? Я еще молода и мне хочется… хочется чувствовать себя любимой, хочется чувствовать, как…»

Он трахал мое горло минуты три, несмотря на все мои просьбы, слезы и попытки освободиться. Ему будто бы было все равно, как я себя чувствую, в нем будто бы не было ничего человеческого, словно он не испытывал никакого сочувствия ко мне, словно его волновало лишь его наслаждение и те ощущения, которые он испытывал.

Мои слюни стали обильно выделяться и размазываться по члену. Я никогда прежде в своей жизни не видела столько слюней, и не думала, что такое вообще может быть. От ударов члена о мою гортань я начала чувствовать не самые приятные ощущения. Но мне пока везло, так как он все же не пытался вставить его до самого конца, не пытался ввести его в мое неразработанное девственное горло. По крайней мере пока не пытался.

«Прости, Витя, но этот… этот юноша… Его член такой… Я просто не могла удержаться, милый… я не могла удержаться перед таким… перед таким большим…», — просила я мысленно прощения у своего мужа, решив полностью отдаться наслаждению, которое я получала от члена своего нового молодого любовника.